Наживка для фотографа - Нина Стожкова Страница 44

— В течение трех дней, как положено по закону, подследственному Маркину будет предъявлено обвинение, — спокойно ответил Клубникин.

— Иван Петрович, голубчик, хотелось бы с вами встретиться, выяснить подробности, вы же сами, наверное, отец! — Депутат изменил тон.

— Пожалуйста, жду вас у себя в кабинете в любое время с девяти до шести, — любезно предложил Клубникин.

— Ну, право, зачем же так официально, Иван Петрович! — с укором сказал Маркин. — Давайте пересечемся в каком-нибудь приличном месте, пообедаем, все обсудим.

— Знаете, — раздраженно ответил Клубникин, — моя зарплата не позволяет посещать рестораны. Я беру с собой на работу то, что приготовит жена. Сегодня, например, она положила…

— Ну что вы, Иван Петрович, дорогой, обижаете, — перебил Маркин, — разумеется, я вас приглашаю.

— Простите, на рестораны у меня нет не только денег, но и времени. Всегда обедаю на рабочем месте. Так что приходите, как я уже предлагал, ко мне в приемные часы, — сухо отрезал Клубникин и положил трубку.

Теперь он был похож не на добермана, взявшего след, а на хорошо обученного пса, который получил команду «Охраняй!». Клубникин знал, что отныне на него будут давить с двух сторон. С одной — Маркин и его высокопоставленные друзья, с другой — враги Маркина. Что ж, в данном случае у врагов больше шансов. Слишком громкую огласку приняло это рядовое дело. Скандальную заметку в газете с утра мусолят все радиостанции. Да и его собственное начальство прозрачно намекнуло: мол, это новое уголовное дело отлично впишется в кампанию по борьбе с молодежными преступными группировками, которую начали на самом верху. И одновременно в кампанию по борьбе с депутатами-оборотнями. Короче, придется сынку Маркина отвечать за все по полной… Ага, опять кто-то звонит. И, к гадалке не ходи, наверняка по этому же делу.

— С вами говорит фотокорреспондент Елена Кузнецова, — отрапортовала Ленка испуганным голосом, когда Иван Петрович поднял трубку.

— А, наконец-то, — обрадовался Клубникин. — Нам потребуется ваша помощь, гражданка Кузнецова. Нужны вещественные доказательства. Я имею в виду — фотографии. Сможете привезти их сегодня или завтра?

— Я боюсь, — честно призналась Ленка.

— Большинство фигурантов по этому делу арестованы, — успокоил ее Клубникин. — Остальные сейчас залягут на дно. Им не до вас, надо свою шкуру спасать. Так что, гражданка Кузнецова, отставить бояться. И благодарю за помощь следствию.

— Спасибо, — пискнула Ленка и услышала в трубке короткие гудки.

Мобильник тут же зазвонил снова.

— Кузнецова? — пророкотал голос Арнольда Германовича. — Ну, поздравляю! Отличная работа! Твоя и Смирнова. Вся Москва обсуждает. Пока ехал на работу, мне эти эфэмовские радиостанции в машине все уши прожужжали.

— Спасибо, — полыценно ответила Ленка. — Теперь смогу заняться балериной. Она…

— А вот балерина подождет, — перебил Арнольд Германович. — Пускай еще порепетирует. Не те у нее связи, чтобы в нашей газете засвечиваться. Пусть про нее теперь другие издания репортажи дают. Если захотят, конечно. Только не в твоем исполнении. Кстати, а почему это и ты, и Смирнов не на работе? — вдруг грозно сменил начальник тему. Он слегка застонал, и Ленка догадалась, как тяжело шефу после вчерашнего. Похоже, коньяком с Васькой Германыч вечером не ограничился.

— Да я, да мы… Мы думали, что уже у вас не работаем.

— Решили переметнуться к Курицыну, птичьи дети? — догадался шеф. — Не выйдет, милая. И не надейтесь. Если теперь и уволитесь, то по статье. Уж я об этом позабочусь. Я, видите ли, их заметки и фотки повсюду продвигаю, рекламным агентом работаю, а они… Вот она, неблагодарность людская! Короче, Кузнецова, если вы сейчас же со Смирновым не появитесь на рабочих местах, влеплю обоим по выговору. Тем более что и ты, и он с сегодняшнего дня назначены заведующими ведущими отделами.

И шеф, выдохнув напоследок что-то не вполне печатное, отключился.

Агнешка, хоть и теряла порой голову от страсти, никогда не забывала о делах земных. Допив коньяк и нацеловавшись вдоволь с «русским медведем», она потащила Ваську по магазинам. Его старый прикид совершенно не годился для той значительной роли, которую она приготовила для него в своей будущей жизни. Васька не уставал удивляться: откуда в этой хрупкой женщине столько энергии и сил. Другая давно бы уже спала в номере после утомительного перелета, пограничных и таможенных формальностей и волнений в аэропорту, а эта дамочка, похоже, с каждым часом делается только бодрее, как кролик Энерджайзер.

— Видишь ли, мой друг, — прочирикала Агнешка, будто прочитав Васькины мысли, — у нас в Австралии сейчас ночь, и я наконец-то проснулась. После захода солнца моя жизнь только начинается: приемы, элитные клубы, ночные концерты…

Васька вдруг почувствовал, как он устал. Ничто в жизни так его не утомляло, как хождение по магазинам. Он покорно таскал за Агнешкой пакеты, которых становилось все больше и больше, примерял дорогущие костюмы, рубашки и галстуки, которым, казалось, не будет конца. И каждый раз в примерочную кабинку заглядывала Агнешка и выносила свой беспощадный приговор. «Тракторист на свадьбе», «официант», «похоронный агент» — это были, пожалуй, еще самые мягкие определения из тех, которые давала Агнешка Ваське в новых шмотках. Наконец Василию надоела вся эта канитель, и он, издав какой-то утробный рык, задернул шторку в кабинке и заграбастал Агнешку в свои объятия.

— Ой, что ты делаешь, Вашек, только не здесь! — залепетала Агнешка с восторгом и застучала по спине гиганта кулачками.

Но Васька только раззадорился, и кабинка заходила ходуном, как яхта в морскую качку. Изумленные продавщицы бутика наблюдали за сотрясением кабинки, не решаясь прекратить несанкционированные забавы богачей. Наконец одна из девушек очнулась от оцепенения.

— Господа, вы нарушаете общественный порядок, — заявила она, подойдя к кабинке вплотную.

Вместо ответа, из кабинки высунулся здоровенный волосатый кулачище с зажатой в нем крупной купюрой.

Продавщица вздохнула, осторожно взяла бумажку и молча скрылась за кронштейнами.

Ленка и Антон мчались в машине на встречу с шефом, а из колонок неслась какая-то попсовая мелодия — из тех, что обычно не давали Ленке расслабиться за рулем.

— Ой, выключи, пожалуйста, скорее, — взмолился Антон, — не могу слышать это убожество.

— Ах да, прости, совсем забыла, что музыка для тебя не просто фон, — сказала Ленка и, когда машина замерла на светофоре, поменяла диск. Теперь для них пели нестареющие парни из ливерпульской четверки. — И все-таки, согласись, Тош, у музыкантов не бывает таких прикольных приключений, как у журналистов.

— Да уж, — подтвердил Антон, — это тебе не мелкие интриги в оркестре, когда в худшем случае могут ноты на пульте подменить…

— А ты никогда не пробовал писать музыку? — не унималась Ленка.