Украденные чары - Адель Эшуорт Страница 44

Натали не могла поверить, что он это сказал. Она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, и, открыв веер, стала обмахиваться им, не в силах поднять глаза на своего спутника. Но и без того она ощущала его пристальный взгляд на своей щеке.

— Что ж, этот сад весьма подходящая декорация для любовников, — добавила Мадлен с едва заметной улыбкой на губах.

Затем, тактично оставив эту тему, она повернулась к джентльмену, стоящему слева от нее:

— Месье и мадам Дрейк, позвольте представить вам месье Жака Фекто, давнего знакомого моего покойного мужа Джорджа. Он ювелир из Парижа, а в Марсель его привели дела. Я не видела его, о… — она взглянула на мужчину, — пять лет.

— Да, около того, — весело произнес тот на превосходном английском. — И вот мы встретились опять. Какое совпадение!

Натали протянула ему руку Мужчина был примерно одного роста с Мадлен, достаточно полный, но подобранная с безукоризненным вкусом одежда — темно-серый фрак и брюки, белая рубашка и черный шейный платок — искусно скрывала этот недостаток. На его лице, обрамленном густыми короткими бакенбардами, сияла радостная улыбка, а глаза светились от удовольствия. Он повернулся к Натали и вежливо поцеловал ее руку:

— Мадам Дрейк, какая честь.

— Месье Фекто.

Затем джентльмен посмотрел на Джонатана:

— Месье Дрейк Мадам Дюмэ уже рассказала мне о вас и о том, что вас интересует недвижимость в Европе Надеюсь, вам понравилось в Марселе?

— Да, здесь великолепно. А как вам здесь?

Натали великолепно исполнила свою роль, обменявшись с месье Фекто любезностями и попутно узнав, что он занимается торговлей и часто бывает за границей, чем и объясняется такое великолепное знание английского языка. Но несмотря на все усилия Натали, диалог получился несколько неестественным и высокопарным. Мадлен и Джонатан внимательно слушали, не принимая в нем участия. Джентльмен в мельчайших подробностях описал свое путешествие на юг Франции, которое ему пришлось совершить неделю назад, он рассказывал что-то о своей карете, у которой отвалилось колесо, о том, как ему и еще двум леди пришлось провести на солнцепеке несколько часов, прежде чем они смогли продолжить путешествие. Затем месье Фекто поведал о том, как одна из дам потеряла сознание и извозчику пришлось приводить ее в чувство, обрызгав водой из ближайшего ручья.

Эта беседа показалась Натали в высшей степени нелепой и ненужной. Ей хотелось веселиться, танцевать, пить шампанское, наслаждаться более приятным обществом, но почему-то Джонатан и Мадлен внимательно слушали этого человека, поддакивали ему и кивали. С увлеченным видом они старались уяснить, в чем состояла разница между сухой жарой в северной части Франции и влажной жарой на юге.

И затем это случилось. Мадлен сделала шаг назад и наклонилась над тарелкой конфет и орехового хлеба сзади Аннет-Элизы, которая продолжала что-то есть. Жак Фекто замер на полуслове и с открытым от удивления ртом стал смотреть на изумруды, находившиеся всего в нескольких футах от него.

— Боже милостивый, что за великолепие! — в восторге воскликнул он на родном языке.

Внезапно воцарилось молчание, когда Фекто чуть ближе подошел к Аннет-Элизе, завороженный красотой изумрудов и сиянием золота.

Натали почувствовала мгновенную перемену настроения. Продолжала звучать музыка, весело кружились пары в центре зала, но никто из окружения дочери графа, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания. Джонатан, не двигаясь с места, спокойно наблюдал за всем происходящим. В двух футах слева от Натали стоял очень высокий человек с необыкновенно приятными и мягкими чертами лица, Мишель Фейль, виконт… какой-то, какой, она точно не помнила. Рядом с ним девушка увидела Алена Сируа, виконта Лиона. Чуть раньше Мадлен уже показывала Натали этих двух джентльменов. Между Аленом и Клодин, небрежно опираясь о стол, стоял сам граф. Все эти люди охраняли бесценные изумруды на шее Аннет-Элизы.

Фекто сделал еще один шаг по направлению к ожерелью. Казалось, он так поглощен открывшимся ему зрелищем, что все происходящее вокруг перестало для него существовать.

— Изумительно! — прошептал он. — Какое мастерство!

Анри сразу выпрямился, и на его губах заиграла хвастливая улыбка.

— Фамильная драгоценность. Мы гордимся тем, что наша дочь надела такие красивые изумруды по случаю своего дня рождения.

— В самом деле, — пробормотал Фекто. Глаза Анри подозрительно сузились.

— Полагаю, мы не были представлены, месье?..

— Фекто, — проворковала Мадлен. — Он знакомый моего покойного мужа, ювелир из Парижа. Приехал в Марсель только вчера, и я попросила его сопровождать меня к вам на бал. — Она дотронулась до руки Анри и добавила с изящной фамильярностью: — Полагаю, вы ничего не имеете против того, что я не представила вас раньше.

На лице графа изобразилась целая гамма чувств. С одной стороны, он был слегка озадачен и несколько удивлен, но с другой — ему доставило удовольствие подобное обращение красивой женщины.

Клодин снова вернула разговор в первоначальное русло:

— Так, значит, вы разбираетесь в драгоценностях, месье Фекто?

— Да, посвятил этому делу вот уже более двадцати лет, — вежливо ответил он, не обращая внимания на сомнение, прозвучавшее в ее словах, и несколько грубую манеру поведения. Затем ювелир снова взглянул на ожерелье, его глаза расширились от удивления. — В основном я занимаюсь подделками, и никогда мне не доводилось видеть столь искусно выполненную вещь, как эта.

Все стоящие вокруг, казалось, мгновенно потеряли способность двигаться. Фекто, словно не заметив всеобщего оцепенения, посмотрел прямо в глаза Анри и, доверительно улыбаясь, сказал:

— Блестящая работа. Вероятно, вы заплатили немалую сумму.

Натали захотелось поаплодировать за столь тонкий и тактичный подход. Вероятно, Клодин просто была не в состоянии осмыслить эти слова без объяснения. Но она уловила мгновенную перемену настроения, почувствовала внезапно возникшее напряжение. Хотя причина оставалась ей непонятна, жена графа, без сомнения, уловила, что происходит нечто ужасное.

Она продолжала стоять неподвижно, все происходящее показалось ей вдруг дурным сном. Повисла неловкая пауза никто не проронил ни слова. Затем Аннет-Элиза побледнела и дотронулась пальцами до шеи.

— Папа?

Анри быстро заморгал, но тут же пришел в себя.

— Вы ошибаетесь, месье Фекто. Ваш опыт не пошел вам на пользу. Уверяю вас, это настоящие изумруды.

В этот момент оркестр перестал играть, и стали слышны голоса гостей, слившиеся в монотонный гул.

Ювелир, казалось, выглядел очень озадаченным и смущенным.

— П-простите. — Он облизнул губы, его глаза расширились. — Я полагал, что вы знаете.

— Знаете? — не выдержав, закричал Мишель Фейль, его рот превратился в узкую полоску, и на шее напряглись мышцы. — Мы знаем только то, что эти изумруды бесценны и когда-то принадлежали королеве Франции. Чего мы действительно не знаем, так это кто вы такой и с какой целью распространяете такие сведения об этом ожерелье.