Безжалостный распутник - Барбара Картленд Страница 44

— Да, ее увезли отсюда во втором часу ночи по распоряжению вашей светлости. Я слышала это собственными ушами, — ответила няня.

— Увезли отсюда? — переспросил граф.

— Да, увезли! Именно это я и пытаюсь сказать вам, милорд, — хмуро подтвердила няня.

Граф приложил руку ко лбу, как будто отказывался понять только что услышанное. От вина, которое он пил в клубе, пока сидел за карточным столом, голова его соображала туго. Тем более что в эту ночь он играл в карты с таким азартом, что друзья смотрели на него, раскрыв от удивления рты.

Однако когда Роттингем заговорил снова, голос его звучал твердо, а глаза смотрели на няню так, как будто он решил во что бы то ни стало узнать всю правду.

— Я оставил мисс Сирингу в ее комнате, — произнес он. — Что произошло после этого?

— Когда мы вернулись из конюшни… — начала свой рассказ няня, но граф не дал ей договорить.

— Из конюшни?

Его голос эхом прокатился по библиотеке.

— Да, милорд, — сказала няня, — мы с мисс Сирингой ходили в конюшню вашей светлости проведать ее коня.

— Проведать ее коня? — негромко переспросил граф. — И вы были с ней?

— Разумеется, я была с ней! — резко ответила няня. — Или ваша светлость считает, что я отпущу мисс Сирингу из дома одну, тем более поздно вечером? Ведь вы, милорд, знаете не хуже меня, что она души не чает в этом коне.

— Да, мне это известно, — согласился граф. — Но что случилось? Почему ей понадобилось идти в конюшню на ночь глядя?

Няня замешкалась с ответом, и граф даже прикрикнул на нее:

— Живо говорите правду!

— Хорошо, милорд, так и быть, я ее вам скажу, — произнесла няня. — Главный конюх вашей светлости вечно пьян. Он совершенно не смотрит за лошадьми, и я не удивлюсь, если узнаю, что он продает корм на сторону. Потому что лошадям его часто не хватает.

Граф шумно втянул в себя воздух.

— И поэтому мисс Сиринга поздно вечером ушла из дома, чтобы позаботиться о Меркурии?

— Именно так, милорд, — ответила няня. — Она хотела убедиться, что ему хватает корма, что его выгуливают и чистят. Я сказала ей, что это работа не для благородных девушек, но она отказалась меня слушать.

— Но почему она ничего не сказала мне? — спросил граф.

— Я советовала ей это сделать, — ответила няня, — но она полагает, что с ее стороны было бы неприлично жаловаться на прислугу вашей светлости.

— И ей там никто не встретился?

Граф задал этот вопрос так, как будто тот сам, без его ведома, сорвался с его губ.

— А кто должен был ей там встретиться? — в свою очередь удивилась няня.

— В это время суток все конюхи уже давно спят, за исключением тех, что сопровождали вашу светлость.

Граф помолчал, а затем резко спросил:

— Так что случилось этим вечером?

— Мы пошли в конюшню позже обычного, потому что мисс Сиринге казалось, что за Меркурием плохо смотрят, — пояснила няня. — Она хотела его почистить, хотя я возражала, считая, что в такое время приличным барышням полагается быть в постели. Как бы то ни было, когда мы вернулись в дом, я прямиком направилась в кухню, чтобы принести мисс Сиринге стакан молока.

— И она поднялась наверх одна, — задумчиво произнес граф, как будто разговаривал сам с собой.

— Потом я со стаканом молока поднялась наверх по черной лестнице, — продолжала тем временем няня, пропустив мимо ушей его слова.

— Я шла осторожно, боясь расплескать молоко, потому что свечи в коридоре почти догорели. И тогда я услышала в комнате Сиринги голос вашей светлости. Не желая перебивать вас, милорд, я остановилась в открытых дверях пустой спальни.

Граф пристально посмотрел на нее. Поймав на себе его взгляд, няня на миг умолкла. Было видно, что он внимательно ловит каждое ее слово.

— И тогда, — возобновила она свой рассказ, — я поняла, что не одна слушаю ваш разговор.

— Что вы хотите этим сказать — «не одна»? — переспросил граф.

— То, что по другую сторону лестничной площадки кто-то стоял, — ответила няня, — и вытягивал шею, чтобы лучше слышать, что говорит ваша светлость. Я тотчас поняла, кто это. На площадке стояла ее милость. Я узнала ее по рубиновому колье, которое так и сверкало в свете свечей.

— Здесь была леди Элен? — уточнил граф, отказываясь верить собственным ушам.

— Да, она стояла на лестнице и слушала, что происходит за дверью спальни, — ответила няня, не скрывая своего неодобрения.

— Продолжайте! — велел ей граф.

— А потом ваша светлость вышли из спальни, громко захлопнули дверь и поспешили вниз, — произнесла няня, и в ее голосе графу послышался упрек. — Я было собралась войти к мисс Сиринге, но потом решила, что пусть сначала уйдет ее милость. Я знала, что мисс Сиринга не хотела бы отвечать на вопросы о том, куда она ходила поздно вечером.

— И поэтому вы ждали? — уточнил граф.

— Да, я ждала. А затем, к моему великому удивлению, ее милость зашла в комнату к мисс Сиринге. Она побыла там всего несколько секунд, а потом вышла, и мисс Сиринга вместе с ней, на ней был накинут плащ.

— И куда они направились? — настойчиво спросил граф, как будто долгая предыстория порядком утомила его.

— Первой из спальни вышла ее милость. Как только я ее увидела, то тотчас же шмыгнула назад, в пустую спальню. Однако я услышала ее слова. «Мы спустимся по черной лестнице, — сказала она, — потому что карета его светлости ждет у бокового входа». «Но почему?» — удивилась мисс Сиринга. «Он сам вам все объяснит, — ответила ее милость. — А пока нам нужно поторопиться».

Они прошли мимо меня, даже не заметив. Я же поставила стакан с молоком на пол и двинулась за ними вниз по черной лестнице. Когда они подошли к боковой двери, что выходит на Чарльз-стрит, ее милость повернула в замке ключ и открыла дверь.

Затем они вышли на улицу, но прежде чем я успела спуститься по лестнице, дверь уже снова захлопнулась. Тогда я подошла к окну и увидела на улице две кареты.

— Две?! — удивленно воскликнул граф.

— Да, две, — подтвердила няня, — я своими глазами видела, как леди Элен собственными руками затолкала Сирингу в первую из них. Затем она захлопнула за ней дверь и какое-то время стояла на тротуаре, провожая карету глазами.

— То есть мисс Сиринга уехала одна? — уточнил граф.

— Одна, милорд. Затем ее милость села в другую карету, которая затем развернулась и поехала в противоположную сторону.

— Ничего не понимаю! — воскликнул граф.

— Вот и я тоже, милорд, — отозвалась няня. — Именно поэтому я и прошу вашу светлость мне все объяснить. Куда уехала мисс Сиринга и почему мне не дали сопровождать ее?