(не)винное зачатие - Амелия Борн Страница 44

- Теперь самое время подумать. 

Штерн все же поднялся на ноги, но коробочку так и не убрал. Я из любопытства бросила взгляд на колечко. Оно было очень красивым, выбранным с любовью. Так, так-так, стоп! Ни о какой любви речи не шло и мне не стоило об этом забывать. 

- Хорошо, я подумаю.   

Изобразив на лице улыбку, я посмотрела на Давида. Хотела спросить о чем-то незначительном, перевести разговор в другое русло, но не могла. Так хотелось прямо сейчас обнять этого несносного мужчину и сказать, что я растеряна. Что не понимаю, почему он решился на этот шаг именно сейчас. И услышать от него что-то большее, чем просто «Маша, выходи за меня». 

Он тоже выглядел таким же - растерянным. Взъерошил волосы ладонью, осмотрелся, как будто искал, куда присесть. 

- Давид… 

- Да? 

- Ты же не обидишься?

- На что? 

На губах Штерна появилась слишком знакомая мне улыбка, которой я не наблюдала уже очень давно. С такой усмешкой он встречал меня в офисе, когда я пришла признаваться в беременности. У меня даже холодок по спине пробежал. 

- На то, что мне нужно время, чтобы подумать над твоим предложением. 

- Не обижусь. Я позвоню тебе… чуть позже. 

Чтоооо? Я, как в полусне, смотрела на то, как Штерн кладет коробочку с кольцом на столик. Как снимает с вешалки пальто, накидывает его на плечи и выходит… И я его не остановила. Потому что горечи теперь стало так много, что она заполнила меня, как вода заполняет сосуд.    

Когда за Давидом захлопнулась дверь, я всхлипнула и метнулась к коробочке. Мне казалось, что если коснусь ее - удержу то, что ускользало. Ну что опять такое? Реву в три ручья от того, что сама же и сотворила! Однако я знала, что все сделала правильно. Ну ведь правильно же? 

Вынув кольцо из коробочки, я сжала его в ладони. Острые камешки впились в кожу, оставляя на ней следы. Все, хватит, Маша! Сейчас правильным будет уехать, а все остальное решать, когда придет покой. Если придет, вернее. 

Сунув кольцо обратно, я захлопнула коробочку и, положив ее в шкаф, отправилась звонить Петеру, чтобы согласиться на его приглашение.    

Когда мы были в аэропорту, позвонил дядя. Мы с ним не общались с тех пор, как он был у меня в последний раз со своими признательными показаниями. Сейчас в голосе уже не было той ненависти и жара, с которым он раньше говорил о своей матери. 

- Значит, улетаешь? - уточнил он после того, как я сообщила ему, где нахожусь. 

- Да. И я надеюсь, вы с невестой скоро сможете приехать ко мне в гости. 

- Ты что, там надолго? - В голосе дяди послышалась тревога. 

- Нет, конечно! За пару месяцев до рождения детей вернусь обязательно. 

- А Давид? 

Я прикусила губу. С Давидом за последние сутки мы общались ровно два раза. В один из которых он попросил не пропадать и звонить почаще. 

- А Давид остается дома. У него же работа. 

- У вас с ним все хорошо?

- Да! - соврала я. Наверно, ложь можно было распознать сразу, но дядя не стал на этом зацикливаться. 

- Хорошо. Тогда я рассчитываю на то, что ты скоро вернешься. И помни, я тебя люблю и всегда рядом. 

- Угу. До встречи, дядя. 

Я выключила телефон и натянуто улыбнулась Петеру, который ждал меня возле гейта. Что ж… решение было принято и я собиралась хоть немного развеять мрачные мысли, которые атаковали меня без конца. Но забыла, что в последнее время у судьбы на меня были совсем другие планы.