Холостяк - Карли Филлипс Страница 44

Роман в задумчивости опустил голову.

— А знаешь, наши матери очень похожи.

Шарлотта не смогла удержаться от смеха.

— Да ты что, шутишь?

— Ничуть. Отвлекись на минутку от однозначного осуждения своего отца и подумай вот о чем. Он уехал, и твоя мать с тех пор все ждет его, так ведь?

— Да, — согласилась Шарлотта, не понимая, к чему он клонит.

— А мой отец умер, и мать с тех пор так и не завязала отношений с другим мужчиной. Вплоть до этой недели, но это уже другая история. — Роман посмотрел ей в глаза своим проницательным взглядом. — Они не так уж отличаются одна от другой, — сказал он. — Для обеих жизнь словно остановилась.

— Пожалуй, ты прав.

Шарлотта заморгала, с удивлением понимая, что у двух женщин действительно есть нечто общее, причем нечто очень существенное.

Но для них это ничего не меняет, даже если она эмоционально привязалась к Роману еще глубже. Их жизненные планы по-прежнему разительно отличаются, и Шарлотта напомнила себе, что ей нужно постоянно держать это в уме.

Слова Романа отозвались в его собственной голове. Жизнь его матери, казалось, остановилась навсегда, она сама ее остановила, потому что она была очень важной частью жизни его отца и эта часть умерла вместе с ним. До этой минуты, пока он не произнес свои выводы вслух, он даже не сознавал, что его мать застыла на месте. Его мысли прервал голос Шарлотты:

— Но у Райны по крайней мере была какая-то разновидность сказки со счастливым концом.

Ее слова привели Романа в замешательство. Стоит ли счастливый конец, о котором мечтают женщины, хоть чего-нибудь, если остальная часть жизни прошла в нескончаемом несчастье? В случае его матери стоит ли короткое счастье долгой полноценной жизни? В случае матери Шарлотты — нескончаемого ожидания фантазии, которая никогда не станет реальностью? Он покачал головой: ни тот ни другой вариант его не привлекали.

Он видел, как после смерти мужа его мать скорбела, отстранилась от всего, но потом понемногу стала возвращаться в реальный мир. Однако она так и не стала такой, какой была с его отцом, и не попыталась найти для себя другой смысл жизни.

Роман понимал, что это был ее выбор. Так же как его выбором было уехать и держаться подальше не только от родного города, но и от своей семьи, от боли, которую он видел во взгляде матери всякий раз, когда приезжал домой. Особенно в самом начале.

В этот момент Роман понял, что он убегал от эмоциональной привязанности — точно так же, как Шарлотта убегала от него. Она боялась испытать такую же боль, какую испытывала ее мать, день за днем, всегда, сколько Шарлотта себя помнила.

Но, занимаясь с ней любовью, Роман понял, что в некоторых вещах у них нет выбора. Они созданы для того, чтобы быть вместе. Не только потому, что он желал ее, но потому, что он хотел дать ей то, чего она была лишена в жизни, — семью и любовь. Роман не знал, как он сможет достичь этого и одновременно сохранить свободу, которая нужна ему в работе, да и в жизни.

Перед ним лежал долгий путь, ему предстояло доказать самому себе и Шарлотте, что его стиль жизни сможет устроить их обоих. Что им не обязательно повторять в своей жизни ошибки родителей, что их жизни зависят от них самих.

И сейчас Роман понял, что это означает обязательства, серьезные отношения. Он должен сделать не только то, что обещал своим братьям, он должен построить с этой женщиной такие отношения, к которым он стремится. Он посмотрел в ее глаза, и что-то в его душе растаяло.

— «Жили долго и счастливо и умерли в один день» — этого ты хочешь?

— А не то ли это, чего ты не хочешь? — парировала Шарлотта.

— Туше.

Он погладил пальцем ее щеку. Бедная Шарлотта. Она и не догадывается, что он расшифровал и себя, и ее. Он знал, чего хочет — ее. Он собирался взять штурмом ее оборонительные сооружения, а она об этом даже не подозревала.

— Я заметил, что некоторое время назад ты сменила тему. А я собирался поговорить о «моих» женщинах.

Шарлотта очаровательно покраснела.

— Не хочу.

— Значит, тебе не обязательно говорить, но придется выслушать.

Одним плавным движением он уложил ее на спину и оседлал ее бедра.

Шарлотта нахмурилась.

— Ты нечестно играешь. И, между прочим, ты забыл заказать мне еду.

— Мы закончим этот разговор, и я раздобуду тебе столько печенья, сколько ты сможешь съесть, и еще кое-что.

Он преднамеренно вызывающим движением качнул бедрами.

— Это подкуп!

Но глаза ее затуманились, и Роман понял, что его поддразнивание ее возбуждает. Однако в эту самую секунду у нее заурчало в животе, и настроение изменилось. Шарлотта застенчиво улыбнулась.

— Кажется, у меня нет выбора: если я хочу есть, придется тебя выслушать.

— Думаю, ты права.

Но Роман был не прочь прибегнуть к сексуальным доводам, чтобы добиться своего. Он устроился так, чтобы не раздавить ее своим весом, но при этом чувствовать ее соблазнительные округлости. И это было чертовски приятно. Но отвлекаться было нельзя, слишком многое поставлено на карту.

— Просто выслушай меня. Во-первых, у меня такая насыщенная жизнь, что, поверишь ли, женщины в нее редко вписываются. Я тебе обещал никогда не лгать, и я говорю правду. И во-вторых, может, у меня раньше не было серьезных отношений, но теперь они точно есть.

Своим признанием Роман поразил не только Шарлотту, но и самого себя. В комнате повисло молчание. В глазах Шарлотты заблестело что-то подозрительно похожее на слезы.

— Ты сказал, что не будешь лгать.

— Кажется, в этом месте я должен почувствовать себя оскорбленным.

Шарлотта замотала головой:

— Я не говорю, что ты врешь.

— Тогда что?

— Не нужно делать из этого… — она помахала рукой между своим обнаженным телом и его, — нечто большее, чем есть на самом деле.

— А что именно есть на самом деле? — спросил Роман. Ему хотелось услышать, с чем конкретно ему придется бороться, когда он будет стараться заставить ее передумать.

— Секс.

Шарлотта нарочно принизила то, что между ними было. Роман понимал, что это лишь защитная реакция, но все же слова Шарлотты его задели.

— Милая, хорошо, что ты не давала такого же обещания не лгать.

Он дал ей понять, что не верит ни единому ее слову, и теперь уже она резко втянула воздух, поняв, что ее раскусили.

Роман глубоко вздохнул. В воздухе действительно пахло сексом, и это его возбуждало и заставляло желать ее, несмотря на то что она упрямо принижает то, что существует между ними. Это он уже выяснил. Вместе они переживали нечто гораздо более глубокое, чем просто секс.