Высота одиночества - Татьяна Минаева Страница 44

— Почему ты ничего не сказала? — спросил Игорь, медленно скользя взглядом по нагому девичьему телу.

Рината, опираясь на локти, лежала на животе на другой половине постели. Четко-очерченные лопатки, плавный изгиб спины, округлые ягодицы… Ему так и хотелось протянуть руку, повторить линии ее тела, собрать в кулак спутанные пряди волос и, повернув ее к себе лицом, получить наконец-то ответы на все свои вопросы. Что она такое, эта странная, страстная девушка? Откуда и зачем взялась она в его жизни и, главное, для чего? Олимпиада Олимпиадой, но сейчас, когда она была так откровенно близко, он начинал сомневаться, что это все, чего бы он хотел от нее.

— Что я должна была сказать? — Рина поднялась чуть выше и повернулась к нему.

Взгляду его открылись ее груди, и он, с трудом оторвавшись от великолепного зрелища, заставил себя посмотреть ей в лицо.

— Сама знаешь, — ответил он с долей раздражения и положил локоть на согнутую в колене ногу.

— Тебя волнует, что у меня в принципе ничего ни с кем не было или то, что ничего не было с кем-то конкретным? — в том же тоне осведомилась она и села. Подтянула одеяло и набросила себе на колени. — Что, разочаровала? Ты ведь уже все придумал, правда? Сам сочинил, сам поверил, а теперь вот…

Губы ее так и норовили изогнуться в усмешке, но в глазах Игорь видел злость и досаду. И, что хуже всего, именно сейчас она была права: он действительно почти уверился в мысли, что их с Бердниковым отношения вышли далеко за рамки фигурного катания. Тогда картинка складывалась ясно: президент Федерации, имеющий власть, связи и достаточную моральную беспринципность для того, чтобы манипулировать детдомовской девчонкой. И полное попустительство тренера. Если предположить, что Бердников время от времени укладывал Ринату к себе в постель, а Богославская все знала…

— А что мне надо было думать, Рина? — Игорь бросил на нее еще один взгляд и отвернулся. — Ты же ничего не говоришь. Шарахаешься от Бердникова, как будто он… не знаю…

Рината подтянула одеяло выше и свесила ноги с кровати. Боковым зрением Игорь видел, как она встала, пальцами пригладила волосы и откинула их за спину, обошла постель и села в ногах, к нему спиной. Он думал, что сейчас она либо уйдет, либо наконец пустит его в свою жизнь, но Рина молчала. Не выдержав, он вздохнул и откинулся на подушку.

— Я никогда не была любовницей Бердникова, — тихо сказала Рината спустя еще минуту.

Крылов усмехнулся. Как будто он сам этого еще не понял. Только что тогда? Так хорошо складывающийся паззл оказался липой. В руках у него снова были разрозненные кусочки целой картинки, и складывать их с каждым днем желания у него становилось все меньше. Вот только как без этого? Разве что ждать… Но ждать он не хотел. Рината резко обернулась к нему. Каждая черточка ее лица выражала твердость, взгляд был колючим.

— Никогда, Игорь, ни в каком смысле, — сказала она. — И если бы мне кто-то предложил такое… Я бы ни за что на это не пошла.

— А он предлагал? — Крылов лежал, прищурившись, и смотрел на нее так же холодно и твердо, как она на него.

— Нет, — решительно ответила Рина, глядя ему в глаза.

Молча Игорь привстал, дотянулся до нее и взял за руки. Рината не сопротивлялась — поддалась ему, залезла на постель и легла рядом, устроив голову на его плече. Вздохнула. Он гладил ее плечо, руку, накрытую вуалью длинных волос, изгиб талии. Когда-нибудь она ему все расскажет… Когда-нибудь, но не сегодня. А пока что было достаточно и того, что она, уставшая и теплая, прижималась к нему, и он чувствовал, как пальцы ее поигрывают с волосками на его груди.