Мор. Прямо в сердце - Алекс Хилл Страница 44

Мореева беспокоится о нем и, судя по ее взволнованному взгляду и румянцу на щеках, проступающему сквозь веснушки, совсем не по-приятельски. Это что-то большее. И это…

Ужасно!

Ему нужно срочно придумать, как избавится от этого дерьма. Прекратить думать о ней. Выбросить. Отпустить. Взгляд в сторону Зимина дает желанный ответ. А ничего делать и не надо, если она будет с Димой, все закончится. Этим чувствам, разрывающим сердце каждую секунду снова и снова, просто не будет места. Мор никогда бы не увел девушку друга. Так было всегда. А если Настя раньше выбирала Диму, то и сейчас сделает то же самое. Эту битву Саша уже давно проиграл.

***

– Какие планы на выходные? – спрашивает мама.

Вздыхаю, крепче прижимая телефон плечом к уху, и продолжаю водить карандашом по альбомному листу. От выходных остался-то всего один день, учитывая, что уже вечер субботы.

– Ничего особенного. Сегодня побуду дома и позанимаюсь, а завтра планирую сделать уборку и сходить в кино.

– В кино? А с кем? – судя по голосу, она явно воодушевилась. Только вот я не разделяю ее радости.

– С Димой Зиминым, – произношу, морально готовясь к буре вопросов.

– У тебя прям встреча друзей детства. Сначала Морев, а теперь и Зимин.

– Мы не дружили, – отрезаю я.

– Ладно-ладно. Что-то ты не очень довольна. Мальчик, который тебе нравился в детстве, позвал тебя в кино. Это же здорово.

– Подожди. Откуда ты…

– Милая, я же твоя мама. Конечно, я знала о твоей влюбленности в Диму.

Откладываю альбом и закрываю глаза. Неужели все об этом знали? Все было так очевидно?

– А что не так сейчас? Он стал страшный? Перекачался? Знаю-знаю. Теперь он носит эти ужасные узкие джинсы и розовые майки?

– Нет, – усмехаюсь, представляя Зимина сразу в трех образах. – Он все такой же классный, но…

– Уже не нравится тебе.

В точку. Не то чтобы совсем не нравится, просто все изменилось.

– Что делать, мам? – голос немного срывается из-за безысходности. – Я не хочу отталкивать его, но и подпустить близко не могу. Я не знаю как себя вести. С одной стороны мне приятно его внимание, но взаимных чувств просто нет. Это делает меня плохим человеком?

– Милая, – ласково произносит мама, и мне безумно хочется оказаться сейчас рядом с ней, чтобы увидеть добрый взгляд и почувствовать теплую ладонь на своей руке. – Просто будь честна с самой собой и с ним тоже, а в остальном… Не ты ли кричала, что готова к самостоятельной жизни? Так вот это она. Учись принимать решения, никто не знает, как будет лучше кроме тебя самой.

Надежда на универсальный совет от взрослого человека улетучивается, оставляя вновь в замешательстве.

– Кстати, – продолжает щебетать мама, – Мариночка Морева нашла меня в одноклассниках, представляешь? Только о ней вспоминали и тут… Так что можешь не просить у Саши номер. Они теперь живут в Краснодаре. Вова снова в следователях, Мариночка открыла свой цветочный магазин, а Ксюша перешла в одиннадцатый класс. Мы с Моревой болтали часа два, правда о сыне она немного говорила. А еще…

А вот эта информация наталкивает на кое-какие мысли. Неужели Мор и со своей семьей не поддерживает теплых отношений? Они вообще в курсе, что случилось с ним на днях? Хоть кто-то в курсе, кроме меня? Или он один все это переживает?

– Настя!

– Да? Я здесь. Прости, – бормочу, понятия не имея, о чем она говорила только что. – Мам, я хотела еще кое-что сделать сегодня. Реферат по… культурологии.

– Да, конечно, родная. Будь умничкой и звони если что.

– Хорошо. Поцелуй папу от меня.

– Ага. Пока. Мы тебя любим.

– Да. Я вас тоже.

Телефон падает на диван, а за ним и я заваливаюсь на бок. Не знаю, что именно, но что-то методично грызет меня изнутри, мешая жить спокойно. Маленькая бомба с часовым механизмом тикает в голове, слышу ее так отчетливо, но не могу найти способ обезвреживания.

Солист группы «Океан Ельзы» мелодично завывает что-то об объятиях и только спустя пару мгновений понимаю, что совсем недавно скачала себе эту мелодию и установила на звонок, а это значит…

– Привет, – поднимаю трубку, успев разглядеть имя звонящей.

– Привет, – голос Эн звучит приглушенно.

– Все в порядке? – нехорошее предчувствие оседает горечью в горле.

– Вообще-то нет. Могу я зайти к тебе? – громкий всхлип доносится из трубки, после ее слов.

– Конечно. Я дома. Где ты? Может, вызвать тебе такси? – взволнованно произношу я.

– Нет. Я здесь неподалеку. Буду минут через пять.

– Жду.

Сжимая телефон в руке, направляюсь в прихожую и расхаживаю взад вперед, перебирая в мыслях варианты того, что могло произойти. Учитывая, что мы знакомы всего ничего и единственная личная вещь, которую я знаю об Ане связана с ее таинственным Лексом, думаю, он и есть причина ее расстройства. Да что же это такое? Не жизнь, а какой-то мексиканский сериал. Такое ощущение, что судьба специально обделяла меня событиями подобного характера, чтобы потом выдать все возможные проблемы сразу и посмеяться на тем, как я буду барахтаться в этом болоте.

Увидев Аню, понимаю, что все куда хуже, чем я предполагала. Кухня в считанные минуты превращается в кабинет скорой психологической помощи для девушек с разбитым сердцем: на столе появляются два стакана, в которых смешаны коньяк и кола, в идеальной, по словам Ани, пропорции тридцать на семьдесят и открытая коробка шоколадных конфет с орехами. Окно открывается на режим проветривания, а стеклянная пепельница и запечатанная пачка сигарет занимают почетное место на подоконнике. Эн делает все это с явным осознанием необходимости и практически без моей помощи, но чувствую, что роль доктора придется все-таки играть мне.

– Что…

– Все кончено, – всхлипывает Эн, не давая мне закончить, и плюхается на стул, хватая стакан.

– Ты…

– Лекс пропадал где-то последние несколько недель, но сегодня мне удалось его поймать… – Аня открывает пачку сигарет и хватает зажигалку.

Закрываю рот, присаживаясь напротив Эн за стол. Похоже, я не особо и нужна здесь, Аня и сама неплохо справляется, но раз уж этот выплеск эмоций происходит в моей квартире, просто послушаю. Наверное, ей всего лишь нужно выговориться. Беру в руки стакан и делаю маленький глоточек, отмечая про себя, что на вкус этот коктейль очень ничего, даже вкусный.

– Лекс бросил меня, – слезы вновь омывают недавно высохшие щеки. – Сказал, что это больше не может продолжаться и нам нужно… – Эн набирает дым в легкие и выдыхает его, запрокидывая голову. – У него кто-то появился.

Молчание затягивается до тех пор пока в пепельнице не появляется первый окурок, вкрученный в стеклянное дно с особой тщательностью и злостью.