Отныне и вовек - Даниэла Стил Страница 44

— Ян, я… Я продала ее. — Она вздрогнула, увидеввыражение его лица. Все замерло.

— Что ты сделала?! — Все вышло хуже, чем Джессикапредставляла.

— Продала. Дорогой, мне пришлось ее продать. У нас негусто с деньгами, а в течение двух недель нужно найти почти семь тысячдолларов, чтобы заплатить гонорар Мартину и первую половину гонорара Грина, ещеодин счет он пришлет через пару недель. Другого выхода не было.

Джесси протянула руку, чтобы дотронуться до мужа, но онубрал ее.

— Ты могла бы спросить мое мнение! Спросить меня,сказать хоть что-то. Но ты больше не советуешься со мной. Я подарил тебе этумашину. Она что-то значила для меня!

Ян схватил бутылку виски и плеснул себе немного в стакан.

— А ты не думаешь, что она что-то значила и для меня?

Голос у нее дрожал, но он ничего не замечал. Джессиканаблюдала за тем, как Ян выпил содержимое стакана.

— Дорогой, я так.., я просто не видела другой… — Оназамолчала на полуслове, в ее глазах застыли слезы. Джессика так хорошо помнилатот день, когда они привезли «моргай» домой. Теперь… Ян допил виски и натянулпиджак. — Куда ты собрался?

— Куда глаза глядят. — Его лицо было похоже накамень.

— Ян, пожалуйста, не совершай необдуманныхпоступков. — Его решимость испугала Джессику, но он только покачалголовой.

— В этом нет необходимости. Я уже сделал. —Мгновение спустя за ним захлопнулась дверь.

Он вернулся в полночь, безмолвный и подавленный, Джессика неспросила, где он был. Она боялась неожиданного визита инспектора Хоугтона, ноотругала себя за эту мысль, когда смотрела, как муж снимает туфли. Из нихвысыпались две маленькие горсточки песка. Он выглядел лучше. Они всегда уходилина пляж ночью, чтобы поговорить по душам, или подумать, или просто спокойнопогулять вдвоем. Ян водил ее туда, когда умер Джейк. На их пляж. Всегда вместе.Сейчас она боялась даже протянуть руку, чтобы коснуться его, а ей это было такнеобходимо. Ян молча бросил взгляд на нее и прошел в ванную, закрыв за собойдверь. Джесси выключила свет и смахнула две слезинки с лица. Она нащупаласмешную золотую фасолинку на шее и попыталась заставить себя улыбнуться, но несмогла. Смех остался в прошлом, и кто знает, может быть, однажды ей придетсяпродать и кулон с лимской фасолью. Лежа в темноте, Джесси злилась на себя ивесь мир.

Она услышала, как открылась дверь ванной, затем мягкие шагиЯна. Он сел на кровать и закурил, потом прислонился к спинке и вытянул ноги.Прошла, казалось, вечность. Джессика знала все эти движения, даже не глядя нанего. Она лежала очень тихо, спиной к нему, делая вид, что спит. Она не знала,что ему сказать.

— У меня кое-что есть для тебя, Джесс. — В тишинекомнаты его голос казался низким и хриплым.

— Типа удара в челюсть?

Он засмеялся и положил руку ей на бедро.

— Нет, куколка. Перевернись.

Она покачала головой, как ребенок, и посмотрела через плечо.

— Ты не злишься на меня, Ян?

— Я злюсь на себя. Ты не могла больше ничего сделать.

Знаю. Я ненавижу себя за то, что втянул нас в эту передрягу,но я скорее бы продал уйму других вещей, чем «морган».

Джессика кивнула, по-прежнему не находя слов.

— Извини.

— И ты меня. — Ян нагнулся и нежно поцеловал ее вгубы, а потом вложил что-то легкое ей в руку. — Вот. Нашел втемноте. — Это была молочио-белая раковина.

— Дорогой, какая красивая.

— Я люблю тебя, — прошептал он, а потом с ласковойулыбкой привлек ее к себе и начал осыпать поцелуями.

Последующие две недели пролетели как один миг. Работа вмагазине, обеды дома, бурные споры о том, кто должен поливать цветы, страстныепримирения и занятия любовью, выходы в свет. То их мучила бессонница, то ониспали чуть ли не до полудня, забывали поесть и чревоугодничали, швырялисьденьгами и боялись счетов. Приобрели роскошный бумажник от Гуччи для Яна изамшевую юбку из дорогого магазина для Джесси, когда она могла купить еегораздо дешевле у себя; безделушки, хлам и всякая всячина — и все это стоилоденег, которые они швыряли, как будто час расплаты никогда не придет. Верхбезумия. Это было лишено всякого смысла. Неделями Джесси чувствовала себя так,словно она, как мячик, отскакивала от стен, потеряв надежду прекратитьметаться, Яну же казалось, что он тонет.

Точка была поставлена накануне суда. Джесси предупредилаЗину и Катсуко, что уходит на неделю в отпуск. Она рано ушла из бутика и долгогуляла, прежде чем вернулась домой к Яну. Он ел в кресле и любовался видом изокна. Впервые Джесси застала мужа не работающим над новым романом. Это было егоосновное занятие, когда он не тратил деньги или безмолвно и настойчиво неовладевал ею. Они разговаривали меньше, чем прежде. Даже обеды протекали либо вполном молчании, либо в каком-то безумии, но никогда — в нормальной обстановке.

В тот вечер они разожгли камин и проговорили до темноты. УДжесси было такое ощущение, как будто она не видела Яна несколько месяцев, ивот опять беседовала с ним — с мужчиной, которого любила, со своим мужем,любовником, другом. Ей не хватало его дружеского участия в эти нескончаемыенедели. Впервые они не смогли протянуть друг другу руку помощи. Вечеромнакануне суда они мирно поужинали, сидя на полу перед камином. Предстоящееиспытание не так пугало, как раньше. Страх перед тюрьмой притупился, как и ееотчаянные усилия для освобождения мужа. И как расставание с изумрудным кольцомее матери. Но что такое суд? Пустая формальность. Словесная перепалка двухнаемных актеров — их и государственного, с взирающим сверху судьей в черноймантии, а где-то на заднем плане — никому не известная женщина по имениМаргарет Бертон. Неделя, может быть, две, и , все останется позади. Вотединственная реальность.

Джесси перекатилась на ковре на спину и покорно улыбнуласьЯну, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Это был долгий, запомнившийся навсю жизнь поцелуй, вернувший потерянную нежность. Через несколько минут они ужежадно занимались любовью. Это была одна из тех редких ночей, когда души и теласливались воедино и разгоралась страсть, пылая час за часом. Слова были ненужны. Лишь на рассвете Ян перенес сонную Джессику в постель.

— Я люблю тебя, Джессика. А сейчас немного поспи.Завтра будет трудный день.

Он прошептал эти слова, и она улыбнулась при звуках егоголоса, медленно погружаясь в сон. Трудный день? Правильно.., показ мод.., илиони собирались на пляж?.. Джессика не могла вспомнить.., пикник? Что?

— Я тоже тебя люблю. — Ее голос затих, оназаснула, обвив мужа руками, словно маленький ребенок. Ян нежно погладил ее поруке, потом закурил сигарету. Спать ему не хотелось. Одолевали тревожные мысли.

Остаток ночи он провел без сна, наблюдая за Джессикой и стревогой ожидая нового дня.