Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз Страница 43

— Я смотрю, повезло кому-то с работой.

Негожин лишь ухмыльнулся.

— А то. Знаешь, какие рекомендации для такой должности нужны? Тебе и не снилось, птичка. Кстати, где все?

Алёна сунула ключи в карман, недовольная, но всё же развела руками.

— Везде. Все бегают и суетятся.

— А-а. Ну, правильно делают.

— Почему? Кто-то едет в гости?

Вадим головой покивал, не переставая усмехаться.

— Едет, едет.

И пошёл к открытым дверям в дом, оставив Алёну изнывать от неизвестности, и что скрывать, от любопытства. Потом стало немножко не по себе. А вдруг приедет Регина Ковалец? Если это так, то суета понятна, для неё готовят лучшее и приводят всё в идеальный порядок.

Алёна же увидит её вживую. Практически идеал женщины.

А она сидит на крыльце, в шортах и футболке, и зарабатывает себе веснушки на носу. Может, переодеться во вчерашнее платье?

Пока раздумывала над этим, из дома вышел Павел. Лёгкие хлопковые джинсы, тёмно-синяя футболка и лёгкая щетина на щеках, скрывающая паутинку шрамов. Было от чего заволноваться, даже без воспоминаний о вчерашнем поцелуе и её позорного бегства после.

— Привет. Выспалась?

Алёна сделала вид, что щурится на солнце, глаза рукой прикрыла и кивнула.

— Да. Проспала всё на свете.

— Ну, не всё. — Павел подошёл и протянул ей свои тёмные очки. Алёна поторопилась прикрыть ими глаза, но с сожалением вернула.

— Они мне велики.

— Я попрошу привезти тебе из города.

— Попроси, — кивнула она, не удержавшись от язвительности. — Пусть Вадим заедет ко мне домой, у него ведь теперь есть ключи.

Костров весело хмыкнул.

— Не перегибай. Просто тебе нужны были новые замки. Назовём это компенсацией за мою настойчивость.

— А может, я хочу другой компенсации?

— Очень интересно. Рассмотрю все варианты, обещаю. — Он уставился на неё с живым интересом. — Так чего ты хочешь, Алёна?

Под его взглядом она смутилась. Поспешила отвернуться и промямлила:

— Я подумаю.

— Подумай, — согласился Павел с особым удовольствием.

Алёна чуть сдвинулась в сторону, чтобы не касаться его руки плечом, когда Павел опёрся на балюстраду.

— Вадим сказал, что ты ждёшь гостей.

— Гостей?

Она пытливо смотрела на него.

— Кто приедет?

Костров вгляделся вдаль, после чего головой мотнул.

— Никаких гостей больше, солнце. — Улыбнулся своим мыслям. — Хозяин едет.

Она непонимающе нахмурилась.

— Хозяин?

— Я же тебе говорил, ещё тогда. Что скоро хозяин приедет.

— А кто ты тогда?

Павел ухмыльнулся.

— Раб лампы, — сказал он, подмигнул ей и пошёл обратно в дом. А Алёна руки на груди сложила, в полной уверенности, что она перестала понимать происходящее.

Разговаривать с ней, даже мимоходом, никто не желал, а уж тем более отвечать на её вопросы. А Алёна за следующий час додуматься успела до того, что её снова провели, и никакой Павел не Костров. В том смысле, что он вовсе и не Павел Костров. Кто его видел?

Правда, Тарас видел и не усомнился. Значит, дело в другом. В общем, голова кругом от тайн богатых и знаменитых, ей-богу.

Весть о том, что «едут», Алёну застала на середине лестницы. Ей надоело болтаться по дому без дела и наблюдать за тем, как другие работают, и она решила от чужой деятельности укрыться в своей комнате, но даже на второй этаж не успела подняться. Ей навстречу попалась взволнованная Альбина Петровна, спешащая вниз, а другая девушка, не отстающая от неё, и шепнула Алёне, взволнованное:

— Едут! От охраны звонили!

Что-то это всё напоминало. Один добрый советский фильм, в котором крепко сбитая крестьянская деваха, в исполнении Александры Захаровой, с восторгом орала барыне:

— Едуть, едуть!

Алёна остановилась на ступеньке, постояла, глядя вниз, потом тоже решила выйти на крыльцо. К тому же, Павел из кабинета вышел, судя по лицу, дождаться не мог встречи с «хозяином». Настолько, что даже мимо Алёны прошёл, как бы не заметив.

Она тоже на крыльцо вышла, после обеда жарко здесь было немилосердно, солнце так и пекло, но Алёна перестала думать об этом тут же, как взгляд остановился на Павле. Тот стоял к ней спиной, сунув руки в карманы джинсов, расправив плечи, и смотрел на дорогу, на подъезжающие к дому машины. Алёна довольно быстро поняла, что взглядом, которым она ощупывает его фигуру в данный момент, нельзя гордиться, и чтобы не смотреть на него и не думать о том, о чём думать не следовало, и не вспоминать о том, о чём не следовало, подошла ближе. Встала неподалёку, тоже стала смотреть на дорогу. Два чёрных знакомых «гелендвагена» уже свернули на подъездную дорожку. Хотя, может это были другие автомобили и вовсе ей незнакомые, кто эти «гелендвагены» разберёт?

— Что, любопытно? — спросил Павел.

Алёна посмотрела на него, потом якобы безразлично пожала плечами.

Автомобили тем временем остановились перед крыльцом, сначала охрана появилась, и для чего-то бдительно огляделась. Алёне фыркнуть захотелось, но в последний момент она от этого опрометчивого поступка удержалась. Да и интересно было, она, честно, ждала появления Регины. И даже бросила быстрый взгляд на Павла, оценив степень нетерпения на его лице. Что-то такое шевельнулось в душе… что-то непонятное, неприятное и склизкое, но с этим даже разбираться не хотелось. Поэтому старательно задавила и приказала себе об этом не думать. Перевела взгляд на прибывших. К тому моменту один из охранников открыл заднюю дверь «гелендвагена» и подал кому-то руку. Но из машины вышла ничем не примечательная женщина в скромном брючном костюме, абсолютно не похожая на Регину Ковалец и даже своим внешним видом не напоминавшая кого-то значимого или важного. Женщина быстро огляделась, увидела собравшихся на крыльце, и взглядом тут же нашла Кострова. Вежливо кивнула тому, но Павел никак не отреагировал. Да и женщина, кажется, не ждала этого. Она что-то сказала охраннику, потом сама протянула кому-то руки в салоне автомобиля. А в следующее мгновение из машины выпрыгнул мальчик. На вид лет четырёх или пяти, черноволосый, он выпрыгнул и тут же руки отнял, на месте как щенок закрутился, оглядываясь. А Алёна вдруг вспомнила фотографию в телефоне Кострова: мальчик в костюмчике, хмурый и с надутыми от обиды губами. Сейчас он не хмурился и не дулся, но это явно был тот самый ребёнок. Алёна снова на Павла посмотрела, теперь уже в открытую. Растерянно моргнула, увидев улыбку на его лице. Довольную, можно сказать, что счастливую. Совершенно преобразившую его лицо, что было удивительно.

А мальчик тем временем тоже его заметил и выкрикнул, звонко и пронзительно: