Сестры из Версаля. Любовницы короля - Салли Кристи Страница 43
Сестры из Версаля. Любовницы короля - Салли Кристи читать онлайн бесплатно
Людовику недавно запретил исповедоваться его духовник, старый иезуит с крысиным лицом по имени Линьер. Без исповеди он больше не может прикасаться и лечить прокаженных. Как по мне, то это мелочь и король должен был бы радоваться – эти отвратительные прокаженные! Но запрет духовника стал для него тяжелым ударом. Я чувствую, что за этим стоит кардинал: всем известно, что отец Линьер под каблуком у облаченного в красную мантию Флёри.
Это опасная и зыбкая тема. Я нежно провожу руками по его ногам; мы не в полном смысле слова близки, однако в некоторых смыслах – тесно связаны. Людовик, так же как и я, знает правила и уверяет, что вскоре найдет мне супруга. Этот новый Людовик – меланхоличный и набожный человек – не на шутку меня тревожит. Луиза предупреждала меня о его приступах депрессии, но я решила, что это всего лишь реакция на ее компанию.
– Но, дорогой, Господь все поймет. Вы не можете, не должны быть прикованы к королеве, женщине, которая отказывает вам в близости. Господь поймет. – Я мысленно делаю себе пометку: Линьер должен уйти.
Людовик продолжает разговаривать с потолком:
– Когда я впервые был с Луизой, мы много часов проводили вместе, просили прощения за свой грех. Часами молились, даже еще до того, как согрешили, а иногда сразу после. Но в конце концов… мне кажется, что я свернул с праведного пути и мне осталась одна дорога – прямо в ад!
Однако настроение Людовика подобно весеннему ветру – так же непостоянно. Вскоре он забывает свои религиозные приступы малодушия и с удвоенным усилием ищет мне мужа. Не могу с ним не согласиться: чего он так долго тянет?
От Марианны де ля Турнель
Замок де ля Турнель, Бургундия
2 мая 1739 года
Дорогая Луиза!
Привет тебе из Бургундии! Надеюсь, что вы с супругом в добром здравии, и спасибо за придворные новости. Мои новости не такие впечатляющие: супруг мой всю зиму просидел дома, но с тех пор уехал и пока домой не вернулся. Этой весной шли ливни, на прошлой неделе река у замка разошлась и затопила подвалы кухни; наши запасы яблок и овощей сгнили. Скоро нам придется голодать, как крестьянам! Конечно, я шучу.
Как ты? И, прости меня за дерзость, король? Прошу прощения, но новости о ваших отношениях уже известны всем, поэтому не думаю, что буду неучтивой. Мы же сестры, в конце концов. Гортензия пишет, что Полина сейчас при дворе. Как любопытно! До нее доходили странные слухи… Очень странные пересуды… но я уверена, что это неправда.
Полина такая же некрасивая грязнуля, как и была? Знаешь, наверное, не стоит мне писать такие вещи – могу себе представить, что бы сказала Зелия! – но всем нам известно, что мы с Полиной не были так близки, как должны быть близки сестры.
Спасибо за книгу, которую ты прислала мне на Новый год. Как приятно, что ты помнишь, что я люблю поэзию Лафонтена!
Пожалуйста, прими эту коробку с семенами кардамона, которые я тебе посылаю, я их вырастила собственными руками. Ну, не своими собственными, а руками повара, хотя я присматривала за всем процессом и очень рада, что нам удалось вырастить кардамон в нашей скромной теплице. В конце лета я пришлю тебе нашей айвы; в здешнем саду в изобилии растут восхитительные фрукты.
Пожалуйста, расскажи мне больше о жизни при дворе и о Полине.
От Луизы де Майи
Версальский дворец
15 июня 1739 года
Дорогая Марианна!
Какой приятный сюрприз – получить от тебя письмо! Каждый раз, получая от тебя весточку, я думаю, что нам следует писать чаще. Ах, дорогая Зелия, да, она всегда говорила правду: мы должны относиться друг к другу по-сестрински.
Жизнь в Версале просто чудесна. Мы с супругом живы-здоровы, он передает тебе привет. Спасибо, что поинтересовалась здоровьем Его Величества, и, конечно, я сожалею о твоем вопросе. Ни для кого не секрет, что я люблю короля, а он любит меня. Он в добром здравии, хотя в конце мая его немного беспокоила небольшая инфекция.
Это правда, что сейчас Полина при дворе, рядом со мной. На самом деле она уже давно здесь. Я думала, что она приедет ненадолго погостить, а она, на удивление, хорошо прижилась тут. Многие при дворе умоляли меня позволить ей остаться подольше, поэтому я согласилась. Полагаю, что здесь ей интереснее, чем в монастыре, и она может быть очаровательной и остроумной, когда пребывает в хорошем настроении.
Разумеется, я очень рада за нее, только тревожусь о Диане, которая осталась совершенно одна в Порт-Рояле. Мне бы хотелось убедить Полину вернуться туда, поскольку ее положение при дворе очень неоднозначно, ведь она еще не замужем и не знакома со всеми правилами поведения при дворе и традициями Версаля. С ее стороны было бы любезно вернуться к Диане в монастырь, но ты же знаешь, какова Полина, – она слишком занята, чтобы думать об остальных.
Большое спасибо за кардамон. Пряность очень популярна, и как ни прискорбно сообщать об этом, но у меня не осталось ни зернышка – так все хотели взять хотя бы щепотку. Я рада, дорогая Марианна, что ты счастлива в Бургундии. Надеюсь, что ты отлично проводишь лето.
Версаль
Июль 1739 года
Что бы когда-то ни говорила Полина о нашей гувернантке Зелии, я до сих пор помню то, чему она нас учила. Один урок я храню в памяти особенно бережно: Зелия убеждала нас в том, что проявлять свои чувства – это все равно что обнажаться.
«Твои чувства сродни заду или плечам, – я помню, что, когда она говорила об этом, мы, будучи совсем юными, только краснели и хихикали, представляя себе невесть что. – Наши чувства – так же, как наш зад, или плечи, или ноги, – в приличном обществе следует прикрывать. Если кто-то увидит, что ты чувствуешь, считай себя голой».
Когда мы плакали, злились или обижались, Зелия заставляла нас становиться на стул, поднимать юбки и демонстрировать ноги. Я отлично запомнила те уроки и теперь могу полностью скрывать свои эмоции, чтобы никто не увидел, что внутри я умираю.
Сегодня среда, и дочери королевы дают небольшой концерт. Мы, фрейлины, должны аплодировать и льстить, восхваляя юных принцесс, как будто они само воплощение Музы. Мадам Елизавета, старшая, совершенно не имеет слуха, и пальцы у нее неловкие. Мадам Генриетта, ее сестра-близнец, и мадам Аделаида – еще куда ни шло, но и их трудно назвать совершенством, как об этом гордо заявляет мать девочек.
Сперва принцесса Елизавета докучает нам на клавесине, исполняя сарсуэлу [12] – традиционную испанскую оперетту, которую она выучила специально в честь своего будущего брака с испанским инфантом; ее худенькое тельце, исполненное чванства, даже не шевелится, когда она пощипывает клавиши. В следующем месяце ей исполняется двенадцать, и свадьба назначена вскоре после ее дня рождения. Людовик чрезвычайно угнетен этим; в прошлом году четырех младших дочерей короля отправили в аббатство Фонтевро (на этом настоял Флёри, уверяя, что содержать их в Версале слишком дорого), а сейчас он теряет свою старшую дочь, отправляя ее в Испанию. В обмен дофин, старший и единственный сын Людовика, женится на испанской инфанте. [13] Дофину всего десять, поэтому свадьба откладывается еще на четыре-пять лет.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments