Герой снов - Лиза Клейпас Страница 43

Однако он никогда не задумывался о женитьбе… Пока не встретил Эмму. Он ждал ее семь лет, никогда не сомневаясь, что она будет принадлежать ему. Он хотел ее так… Нет, он не назвал бы эту жажду обладания любовью, скорее жизненной потребностью, такой, как дыхание, еда или сон. Проблема состояла в том, что теперь она стала его слабостью. Ему придется оторвать, отрезать ее от себя, или он окончательно потеряет себя.

Николай встал и спустился по лестнице. Коротко отдал распоряжения Станиславу и лакею:

– Карету к подъезду.

Сейчас он отправится пить и играть, найдет себе женщину. Сгодится любая… Лишь бы не Эмма.

* * *

Успокоив Джейкоба, Эмма на руках отнесла его в детскую на третьем этаже, в его собственную постельку. Она укрыла его мягкой льняной простынкой и, опустившись у кроватки на колени, пригладила темный вихор.

– Я знаю, что такое потерять маму, - прошептала она. - Моя умерла, когда я была еще меньше тебя. Я иногда плакала, потому что тосковала по ней и не могла даже вспомнить ее лица.

Джейк потер кулачком глаза.

– Я хочу, чтобы она вернулась, - жалобно произнес он. - Мне здесь не нравится. Эмма вздохнула.

– Иногда мне тоже здесь не нравится. Но, Джейк, князь Николай - твой отец, здесь твое место по праву.

– Я собираюсь убежать.

– И бросить меня с Самсоном? Мне будет очень грустно, Джейк.

Он замолк, поглубже зарываясь в подушку, веки его трепетали от изнеможения.

– Я вот что придумала, - продолжала Эмма. - Почему бы нам завтра не убежать вместе? Ненадолго. И взять с собой корзинку еды для пикника. Мы найдем пруд, побродим босиком по воде, половим лягушек…

– Леди не любят лягушек, - сонно возразил он.

– А я люблю. И еще я люблю жуков, червяков, мышей… всех, кроме змей.

– Мне нравятся змеи.

Эмма улыбнулась и наклонилась поцеловать его головку. Волосы его после энергичного утреннего мытья, на котором она настояла, пахли сладкой свежестью. Никогда еще, даже по отношению к своим братьям, она не чувствовала такой ответственности за ребенка, не испытывала такого желания защищать. Наверное, дело в том, что у них была любящая семья, а у этого малыша не было никого на свете, кроме равнодушного к нему отца.

– Спокойной ночи, Джейк, - прошептала она. - Все будет хорошо. Я всегда буду заботиться о тебе.

– Да, Эмма, - пробормотал он, проваливаясь в сон.

Эмма прикрутила лампу и тихо покинула комнату. Она решительно направилась в покои Николая. Настала пора объясниться с ним насчет ребенка. Раз и навсегда. Она ясно скажет ему, что Джейк должен остаться здесь и Николаю придется найти какую-то форму общения с ним. Несправедливо, что мальчик должен страдать из-за прошлых грешков родителей. Джейкоб - Ангеловский. У него есть право на все, что это предполагает. Образование, наследство, знание родословной… Он имел право на все эти веши, он в них нуждался и их заслуживал. Николай не смел отлучать его от них.

Она с огорчением обнаружила, что Николая в покоях нет. Осмотрев все крыло, она спустилась на первый этаж и спросила Станислава, не видел ли он князя.

С непроницаемым лицом дворецкий ответил:

– Князь уехал на всю ночь, ваша светлость.

– Понимаю.

Эмма отвернулась, скрывая смятение и боль. Было очень поздно… Итак, Николай поехал искать утешения в постели другой женщины. До сих пор, несмотря на их постоянные мелкие стычки и отчужденность, он ей не изменял. Ей вдруг неудержимо захотелось расплакаться. Если бы она могла последовать за ним и сказать ему… Что сказать? Если Николаю понадобился кто-то другой, захотелось тела иной женщины, она не могла ему помешать. Очевидно, она ему надоела. Она его не удовлетворяла. Его светлости наскучило посещать только постель жены.

– Будь ты проклят, Николай, - прошептала она. - Кончится тем, что я возненавижу не только тебя, но и себя.

Несколько часов она металась по своей комнате, пока не улеглись все слуги и поместье не погрузилось в темноту. Наконец-то до нее стало доходить, что, выйдя замуж за Николая, она совершила трагическую ошибку. Их браку не суждено стать лучше. По правде говоря, можно было ожидать, что он, напротив, станет еще хуже. Измены Николая ее унизят, вызовут лишние ссоры, горечь, если только она не найдет способа сделаться такой же жесткой и бесчувственной, как он. Ее родные были правы насчет Николая, но гордость никогда не позволит ей в этом признаться. Она тосковала по другу, с которым можно было бы поделиться, к которому можно было бы обратиться за помощью.

Направившись к главной лестнице, Эмма села на нижнюю ступеньку и, обняв колени, стала ждать возвращения мужа домой. Ей понадобится всего лишь один взгляд, и она поймет, был ли он неверен.

Почти перед рассветом раздались стук копыт и позвякивание упряжи. Эти звуки пробудили ее от полудремы, в которой она пребывала. Морщась от боли в одеревеневших мускулах, она села прямее и, моргая, уставилась на парадную дверь. Спина мучительно заныла от напряжения.

Николай вошел в дом, бледный и растерзанный. Полумрак холла приглушил его золотое великолепие. Смешанный запах вина и нежных духов донесся до Эммы даже через несколько футов, которые их разделяли.

"Значит, он сделал это", - подумала она, содрогнувшись от внезапной боли в сердце.

Николай не видел ее, пока не подошел к лестнице. Он застыл на месте, и лицо его помрачнело с угрюмым вызовом.

– Чего ты хочешь?

– От тебя - ничего. - Голос ее дрожал от обиды и отвращения. - Вообще ничего. Я постараюсь отнестись к этому со светским пониманием, Николай. Тебе не надо напоминать мне, что такое происходит в великосветских браках все время. Но тебе придется привыкнуть к постелям других женщин, потому что скорее ад замерзнет, чем ты снова получишь доступ в мою!

– Я буду делать с тобой все, что захочу, - с издевкой произнес Николай, подходя ближе и угрожающе нависая над ней. - Ты - моя жена, принадлежишь мне телом и душой… И когда я щелкну пальцами, ты раскинешь передо мной свои ноги тогда и там, где я пожелаю.

Дикая ярость вскипела в Эмме. Она ударила судорожно сжатым кулаком, целясь прямо в небритое ненавистное лицо. Удар отдался ей в руку до самого локтя. Сила его была неожиданной для Николая, и он, шатаясь, попятился на несколько шагов. Вид у него был совершенно ошеломленный.

Эмма глядела на него с таким же изумлением. Она ударила не раздумывая и теперь, безмолвно растирая запястье, ждала, не ответит ли он ей тем же.

Николай молчал. Оба тяжело дышали, не сводя глаз друг с друга. Дотронувшись рукой до подбородка, Николай коротко хохотнул. Эмма стояла, не шевелясь, пока муж не прошел мимо нее наверх, направляясь в свои комнаты. Когда звук его шагов стих совсем, она бессильно опустилась на ступеньку и уткнулась головой в колени. Никогда не испытывала она подобной безнадежности, ощущения, что попалась в капкан.