Властитель островов - Аманда Скотт Страница 43

Большей помощи Гектору не понадобилось: он мгновенно стащил с жены сорочку и молча застыл, глядя на нее, столь же недвижно стоящую напротив.

Отблески камина позолотили ее кожу, его отсветы плясали в копне локонов у нее на макушке. Он протянул руку, желая коснуться груди жены, но убрал ее и усмехнулся: Кристина пристально следила за его движениями. Гектор дразнил жену, а ее тело жаждало его прикосновений. Он и сам чувствовал, что не она одна ждет продолжения. Едва не застонав, Гектор обнял ее и привлек к себе. Он целый день мечтал крепко прижаться к ней.

– Надеюсь, ты больше не будешь плакать, – пробормотал он куда-то в ее волосы.

– Нет, сэр, но вода остывает.

– Так ты предпочитаешь мыться, а не учиться доставлять удовольствие своему мужу? – спросил он.

– Я полагала, что именно мое купание при вас должно было доставить вам удовольствие.

– Так и есть, – подтвердил Гектор, подхватил ее на руки и повернулся к ванне, не обращая внимания на ее испуганный вскрик.

– Прошу вас, сэр, попробуйте воду. От нее еще идет пар.

– Попробуй сама, – сказал он, склоняясь над водой, чтобы дать почувствовать ее тепло. – Сними туфли, девочка, если не хочешь постирать их.

Она сбросила обувь и окунула руку в ванну.

– Еще не остыла и не слишком горячая, – сказала Кристина. – Но я забыла мыло.

– У меня есть мыло, – сказал Гектор. – Дорогое французское и пахнет лавандой.

– Правда? Так вы часто купаете женщин в своей спальне?

– Нет, не часто, но нужно всегда быть наготове. – С этими словами он уронил ее в ванну и весь обрызгался. – Посмотри, что ты наделала, – закричал он.

– Ой, у вас вся рубашка и камзол мокрые – лучше их снять. И не забудьте мыло, – напомнила она Гектору, который начал расстегивать камзол.

– Не забуду, – заверил он. – А если будешь брызгаться, я тебе его в рот запихну.

Кристина засмеялась, глубже погружаясь в воду, и прислонилась головой к высокой спинке ванны. В свете камина ее нагая грудь блестела, завораживая Гектора.

Он нетерпеливо сбросил камзол и рубашку, не боясь порвать их, затем схватил с умывальника приготовленное мыло и упал перед ванной на колени.

– Так, – заговорил он, – с чего бы начать?

Осознав, что для мужа сейчас не важно, что он женился «не на той» сестре Маклауд, Кристина стала получать удовольствие от ванны и его присутствия: здравый смысл подсказывал ей, что подобный вечер может никогда не повториться.

Руки Гектора замерли над водой – одна с мылом у ее груди, другая у изножья ванны, – но Кристина попросила:

– Можно я намылюсь сама, сэр? Так будет быстрее.

– А я не собираюсь торопиться, да и ты заслуживаешь заботливого ухода после долгого и трудного дня. А еще ты заслуживаешь наказания за секреты, которые смеешь скрывать от своего мужа и господина, – добавил Гектор, легко касаясь мылом ее правой груди. – Сядь прямо, пожалуйста. В воде мыть неудобно.

Она вся покрылась мурашками от предвкушения. Ее грудь, казалось, набухла, соски напряглись в нетерпеливом ожидании. Кристина послушалась приказа и медленно выпрямилась.

– Не закусывай губу, – сказал Гектор. – Мне она еще пригодится, и не хотелось бы получить ее всю искусанную.

Она с удивлением убедилась, что действительно снова кусает губы, и перестала. Муж усмехнулся, и Кристина подняла на него глаза.

Он легонько поцеловал ее в губы.

– Только попробую, – сказал он и выпрямился. Она едва не потянулась за ним, но он коснулся мылом ее правого соска. Затем, намылив обе руки, Гектор передал ей мыло и велел:

– Держи и не роняй. Оно очень дорогое. Кристина послушно удерживала его над водой.

– Обеими руками, девочка, – добавил Гектор. – Если уронишь, я буду весьма недоволен тобой.

Держа мыло двумя руками, Кристина не могла защитить себя от скользких мыльных ладоней, безнаказанно гладивших ее грудь и руки, а затем перебравшихся ниже. Мыла на них уже не было, и это было не мытье – муж с удовольствием ласкал все ее тело. Потом одна рука пробралась к ней между ног и зарылась в кудряшки там, где сходились бедра Кристины. Палец Гектора проник в складку нежной кожи, и Кристина инстинктивно дернулась, едва не выпав из ванны. Но он придержал ее другой рукой и мягко сказал:

– Нет-нет, девочка, еще рано.

Ей чудилось, что пламя вырвалось из камина и охватило ее. Грудь была напряжена до боли, и ей хотелось обнять мужа и прижаться к нему всем своим существом. Никогда раньше Кристина не переживала ничего подобного, но происходящее отчего-то казалось ей таким естественным!

Гектор совсем забыл о мыле, полностью отдавшись мыслям о ее теле. Одна его рука решила навсегда остаться между ног жены, а другая сжимала и гладила ее грудь, пока Кристина не испугалась, что сейчас сойдет с ума.

Он медленно лил воду ей на грудь, смывая с нее мыло, когда она не выдержала:

– Сэр, прошу вас, я…

Но ее слова превратились в стон, когда Гектор опустил голову и обхватил губами сосок, с силой втянув его и осторожно трогая зубами. Волны удовольствия пробежали по ее телу и заставили Кристину застонать еще громче.

Затем он переключил свое внимание на другую грудь и уделил такое же внимание второму соску. Кристина продолжала держать ненужное теперь мыло, когда все ее мысли были сосредоточены на его губах, языке, зубах и тех восхитительных ощущениях, которые они у нее вызывали.

– Встань, дорогая, – наконец сказал Гектор хриплым голосом.

Подумав, что он наконец позволил ей выйти из ванны, она сразу же повиновалась. Отдав ему мыло, Кристина хотела ступить на пол.

– Нет-нет, мы еще не закончили, – запротестовал Гектор. – Стой спокойно, пока я закончу намыливать тебя.

– Я замерзну.

– Обещаю, что не замерзнешь, – сказал он и в подтверждение своих слов снова стал намыливать ей грудь, и живот, и ниже, где расходились бедра, и между бедер, а затем ноги и колени – спереди и сзади, и ягодицы, и расщелину между ними… Его пальцы щекотали ее, и она стонала от страсти и смятения.

– Не дергайся, или мне придется тебя наказать, – предупредил он.

К своему ужасу, Кристина подумала: «А может, наказание будет таким же чарующим, как все, что было до сих пор?»

Гектор наслаждался своим положением, но знал, что, если не поторопится, собственное тело может подвести его. Все: и движение мыла по ее телу, и прикосновение к ее коже, и ее стоны – доводило его до состояния, какое не вызывала в нем до этого дня ни одна женщина. Дразнить ее было настоящим счастьем.

Он полагал, что она будет вести себя скромно, ведь ее опыт страсти был ничтожен, но Кристина, казалось, ждала его прикосновений и была полностью поглощена рождавшимися в ее теле ощущениями.