Исповедь послушницы - Лора Бекитт Страница 43

Устои монархии несокрушимы, инквизиция непобедима – Энрике Вальдес слышал об этом с детства и не сомневался, что это действительно так. Однако с некоторых пор молодой человек не знал, что делать с собственным сердцем, ибо оно не желало подчиняться ни указам Святой службы, ни повелениям короля.

Он не мог представить, что такое возможно; однако, сколько бы Энрике ни твердил себе, что пережитое им в военном лагере под Галерой – обычное приключение, которому не стоит придавать значения и о котором следует забыть, сердце говорило другое.

Он не находил себе места из-за печальных слухов, которыми был наводнен Мадрид. В тех областях, которые мориски некогда превратили в цветущий сад, теперь было пусто и голо. Города и деревни стояли разоренные и покинутые, прежде считавшиеся плодородными земли не возделывались, поля не засевались, сады дичали.

«Почему мы повсюду несем разрушения? – спрашивал себя Энрике. – Разве можно восполнить потерю такого количества людей, оправдать бесцельное расхищение стольких богатств?»

Он с горечью узнал о том, что во время переселения в горы на севере Испании множество морисков погибло от невыносимых тягот долгого пути. Проливной дождь, мокрый снег и ледяной ветер довершили то, что не довели до конца завоеватели. Люди голодали; многих убивали или захватывали в плен разбойники, чтобы продать в рабство. Энрике не сомневался в том, что Мария разделила участь этих несчастных.

Молодой человек гулял в районе Прадо, где росли прекрасные тополя, а воздух освежали многочисленные фонтаны. Здесь собиралось изысканное общество, в котором Энрике должен был чувствовать себя своим, но отчего-то оно казалось ему совершенно чужим. Тогда он спускался к реке Мансенарес, берега которой простой народ облюбовал для своих пикников, и блуждал там, но косые взгляды тех, кто расположился в тени, на редкой траве с кувшинами вина и незамысловатой снедью, заставляли его убраться восвояси.

Энрике говорил себе, что ему надо найти постоянную любовницу или наконец жениться, и присматривался к дамам – к тем, кто прикрывался вуалью, и к тем, кто раздвигал занавески кареты, выставляя свою красоту напоказ. Однако мысли о них навевали на него тоску и скуку.

На заседаниях королевского совета молодой человек с трудом заставлял себя делать вид, что хотя бы немного интересуется происходящим. Король крайне редко присутствовал на подобных собраниях, ограничиваясь представлением письменных рекомендаций. Филипп II ревностно следил за тем, чтобы не попасть в зависимость к отдельным советникам, какие бы интриги они ни плели.

Врожденная замкнутость, не позволявшая ему понимать других людей, и религиозная фанатичность были основными недостатками государя. Энрике давно это понял и разочаровался в испанской монархии.

Несмотря на то что молодой дворянин дал себе слово не общаться с людьми не своего круга, однажды Энрике, проезжая по одной из улиц Мадрида, остановил карету и окликнул по имени некоего прохожего.

Тот обернулся не сразу, словно плохо слышал или был погружен в свои мысли.

– Алваро! – повторил Энрике. – Куда ты подевался? Я же сказал, что ты можешь приезжать в мое имение сколько душе угодно. Мечта скучает по тебе.

В следующую секунду молодой человек вспомнил слова своего слуги Хосе: «Сеньор, вы говорите, он спас вам жизнь, а мне показалось, что он смотрел на вас так, словно хотел убить».

Да, этот человек будто решал, уничтожить собеседника или помиловать его. Мгновение спустя мускулы его лица расслабились – по-видимому, он решил, что Энрике может жить.

Он слегка поклонился, вежливо, но без свойственного простолюдинам подобострастия.

– Здравствуйте, сеньор.

Энрике заставил себя улыбнуться.

– Где ты пропадал?

– У меня было неотложное дело.

– Какое именно?

– Такое, в котором вы можете мне помочь.

Энрике едва не расхохотался. Этот парень его забавлял и одновременно заставлял проявлять интерес.

– Вот как? Говори.

Ниол задумался. Он не знал, как поступить. Они с Паолой побывали у ворот мадридской тюрьмы, и их прогнали прочь. «Мы не вправе давать никаких сведений о заключенных даже их родственникам» – таков был ответ. Паола написала письмо начальнику тюрьмы, но он не ответил ей. Можно было подать прошение королю, однако многочисленные просьбы простого люда рассматривались годами. Был нужен кто-то влиятельный и знатный, чью просьбу не смогли бы отклонить.

– Мне необходимо достать план мадридской тюрьмы и сведения об одном из ее заключенных.

Лицо Энрике сделалось серьезным.

– Зачем?

– Чтобы его освободить.

Молодой человек распахнул дверцу кареты.

– Садись.

Ниол скользнул внутрь и без малейшего смущения опустился на обтянутое бархатом сиденье.

– Его зовут Мануэль Фернандес. Он дворянин.

– Зачем тебе его освобождать?

– Когда-то он спас мне жизнь.

То была ложь, но Ниол не видел иного выхода.