Нестандартное лицо - Лариса Теплякова Страница 43

У влюблённых обостряются все чувства, и открывается второе дыхание. Знакомый город наполняется особыми звуками и дразнит запахом цветения. Хочется заново, вместе, разглядеть его улицы и проспекты, открыть бульвары и парки. Всё становится интереснее вдвойне. Возникают сумасбродные порывы, почти детское любопытство, и шальная уверенность в своих возможностях.

– Ты видела на Карибах оцелота? – почти серьёзно спросил Ингу Игорь.

– Нет, там было не до него! А оцелоты, если и водились в тех местах, то, конечно же, прятались от нашей голодной, шумной компании куда подальше, – сказала Инга.

– А давай пойдём в Зоопарк и вместе на него поглядим!

– Давай! А мы его узнаем?

– Постараемся. Там должны быть таблички рядом с клетками.

– А ты давно там не бывал?

– Давненько! Пожалуй, со школьных лет.

– И я тоже.

Встретились в центре, и в Зоопарк поехали на метро – так быстрее. Инга повязала шёлковый платок каким-то замысловатым дизайнерским узлом, надела модные тёмные очки, и в таком камуфляже без проблем добралась до цели. Как только миновали входные ворота, она скинула лишние аксессуары и обрела свой обычный вид. Инга пыталась рассматривать животных, а люди с интересом поглядывали на неё. С разных сторон слышался назойливый шепоток: «Вон, вон, Торрес пошла! Смотри, смотри, та самая!»

– И как с тобой появляться в людных местах? – усмехнулся Игорь. – Кто на кого смотрит? Ты привлекаешь внимание не меньше зверушек!

– Как в басне – по улицам слона водили, как будто напоказ! – Инга подтрунивала над собой. – Ты меня вывел на потеху публики. А оцелота что-то не видно.

– Сейчас узнаем, где притаился этот замечательный зверь! – весело заверил Игорь.

Он подошел к сотруднице и задал вопрос об оцелоте. Оказалось, что такого животного в Московском Зоопарке нет и не было. Но можно посмотреть на рыжую рысь – она тоже из семейства кошачьих, и так же грациозна. А настоящие оцелоты содержатся только в Новосибирском Зоопарке. Они редки как на воле, так и в неволе. Этих милых кошаков давно занесли в Красную Книгу, как исчезающий вид. Оцелотов безжалостно отлавливали, попутно вырубая леса. Ведь зверьки отсиживались в дуплах деревьев. Миловидных оцелотов истребляли ради их шикарного меха – на дорогие шубы.

Выслушали печальную историю, и отправились смотреть рысь. Однако своенравная дикая кошка сладко спала, и не желала демонстрироваться. Игорь и Инга полюбовались её пятнистым мехом, и пошли искать обезьян. Путь к мартышкам предстоял неблизкий, в другую, отдалённую часть огромной территории. Пока кружили между вольерами, начался сильный дождь.

Искали оцелота – обнаружили рысь. Пробирались к обезьянам – попали под мощный ливень. Ни зонта, ни плаща не было, и потому пришлось спасаться бегством. Взявшись за руки, поспешили к станции метро. Вокруг мелькали всполошённые родители с упрямствующими детьми, качались цветные купола зонтов, удивленно взирали из сухих клеток звери и кудахтали на разные голоса птицы у пруда. В поле зрения смешались все – люди, звери, львы, орлы и куропатки. Розовые фламинго хлопотливо перебирали тонкими трепетными ножками, жались друг к другу насупленные пеликаны, а вокруг них пузырилась вода. Воды вдруг стало очень много, и она уже струилась вдоль тротуаров грязными бурливыми потоками.

Инга поспешно навертела на голову свой пёстрый платок, но очки пристраивать на мокрое лицо не стала.

– А куда мы едем? – спросила она, зябко прижимаясь к Игорю, словно мокрый пеликан.

– Ко мне домой, это рядом, – ответил Игорь.

«Свершилось!», – прострелила мысль. – «Вот уж не думала, что явлюсь к нему в гости в таком жутком, плачевном виде». Ей хотелось узнать, кто ещё может оказаться у Игоря дома, но она не решилась спросить. Капризничать и расставаться с Игорем она не стала.

Погода продолжала бесчинствовать. От метро тоже бежали бегом – шлёпали прямо по лужам. В подъезде с них обильно капало, и на широкой мраморной лестнице оставались мокрые разводы.

Игорь жил в старом добротном доме, отстроенном в стиле сталинского ампира. Он открыл ключом массивную дверь квартиры и ввёл Ингу в просторную прихожую. Потом он включил свет, и они оба отразились в роскошном огромном зеркале.

– Нужно срочно в горячий душ! Снимай всё! – скомандовал Игорь вполголоса.

Она посмотрела ему в глаза, и оба поняли что-то очень важное. Они разоблачались, избавлялись от мокрых пут, помогая друг другу – она ему, он ей. Сплетались руки, куда-то падала одежда, он целовал ей волосы, шею, увлекал за собой. Она повиновалась и податливо шла за ним, чувствуя, как внутри часто-часто колотится встревоженное сердце. Оба уже осознавали, что иначе и быть не может, что уже невыносимо терпеть телесное напряжение и воздерживаться. Желание захлестнуло обоих. Они содрогались от озноба, возбуждения и толчков вожделения.

В душевой кабине их обволокло влажным теплом. Тела разнежились, дрожь унялась. Движения сделались мягче и спокойнее.

– Я так давно хотел тебя, но не знал, как подступиться, – тихо признался Игорь. – Ты ведь телезвезда, модель и всё такое…

– Ну, что такое, что я? – полушёпотом спросила Инга и сама поцеловала его легким, беглым поцелуем в щёку, в шею, между лопатками.

Он едва слышно простонал от удовольствия.

– Думаешь, телезвезды не женщины? Да и какая я звезда? Это случай, просто случай. Так вышло, так совпало. А на самом деле я обычная женщина из плоти и крови, – счастливо бормотала Инга. – Я сама ждала, когда ты осмелишься, когда всё произойдёт… Ждала и боялась.

– Чего боялась?

– Тебя. Себя. Но сейчас мне хорошо и радостно. Я избавилась от мучительного напряжения.

– Тебе хорошо со мной, это правда?

– Да, да, да! Мне хорошо, как никогда в жизни!

Он целовал ей грудь, бёдра, колени, упругие ягодицы, он опускался и смотрел снизу вверх на её запрокинутое лицо, а потом снова поднимался и целовал в губы. Волна наслаждения накрывала обоих, взмывала снизу вверх, растекалась внутри тел, захватывая каждую клеточку. Пар клубился облачками, головокружительно пахло чем-то ароматным. Пространство вибрировало, пол раскачивался. Фантазии сплелись с реальностью. Инга изгибалась в руках Игоря и опять летела над Москвой вместе с ним – нагая и счастливая. Творилась мистика. Булгаковщина.