Уравнение со всеми известными - Наталья Нестерова Страница 43

На маленькую стычку Анны и Дарьи по поводу ночных телепередач Андрей Васильевич отозвался рассказом о гормоне тестостероне. Хотел произвести впечатление на маму, а неожиданно заинтересовал детей. К удивлению Анны, дети слушали внимательно, хотя далеко не все могли понять в его речах. Завтрак затянулся.

Андрей Васильевич спросил Дашу, почему Кирюше смотреть те передачи неинтересно. И Дашин ответ — “он еще маленький” — расшифровал: в организме Кирилла еще не вырабатываются специальные вещества, которые называются “гормоны”. Эти “взрослые” вещества обнаружил в 1849 году немецкий ученый Бертольд, но ему никто не поверил. Разыгралась настоящая научная драма по отнюдь не академическому сценарию. Бертольд пересаживал кастрированным петушкам (каплунам) кусочки семенной ткани. С петушками происходило нечто невероятное: у них отрастали и бойцовски торчали гребешки, они носились по двору и предлагали курочкам свою любовь. Бертольд справедливо предположил, что в семенниках вырабатывается какое-то вещество, которое стимулирует развитие половых признаков, они же признаки молодости. Ведь давно замечено, что у евнухов быстро наступает старение — кожа становится дряблой, морщинистой, мышцы атрофируются, разум угасает.

— Евнухи тоже петушки? — спросил Кирюша.

— Тоже каплуны, — ответила Даша, — не перебивай. Что дальше?

Дальше гениальное открытие с шумом и позором похоронили. Для середины XIX века опыты Бертольда были исключительно грамотными, а теория — выдающейся. Ему не хватало только одного — умения доказывать свою точку зрения. В том же Геттингенском университете работал другой профессор-физиолог, однофамилец композитора, Вагнер. Вот он был исключительно одаренный оратор и полемист. С блеском доказывал, например, научность спиритуализма и всячески клеймил теорию Фойта о химизме пищеварительного процесса (как потом оказалось, абсолютно верную). Вагнер повторил опыты Бертольда и заявил: результаты не воспроизводятся, то бишь Бертольд наврал. Со свойственным ему полемическим задором Вагнер заклеймил и осмеял Бертольда. Тот замолчал. Почему Вагнер не смог добиться результатов с петушками? Объяснение до обидного простое: техникой пересадки ткани в те времена владели далеко не все ученые, Вагнер в их число не входил и опыты ставил “грязно”. Полвека об открытии не вспоминали, пока другие ученые и другими путями не пришли к тому же результату. Чудо-вещество назвали тестостероном, мужским гормоном, и в начале XX века он вызвал настоящую сенсацию.

— Помните, в “Собачьем сердце” у Булгакова, — спросил Андрей Васильевич Анну, — профессор Преображенский делает партийным бонзам операции по омоложению?

Анна кивнула. Книги, она не читала, но недавно вышедший фильм видела.

Булгаков подобные операции не придумал! Они действительно проводились. Мировая общественность переживала бум, потрясение и захлебывалась от восторга: старость побеждена, юность вечна. С пожилыми мужчинами делали то же самое, что и с каплунами — им пересаживали семенную ткань, которую брали у умерших. Газеты Англии, Франции, Германии заполнили снимки, на одном из которых был изображен сгорбленный старец, а на другом — тот же человек, но помолодевший на два десятка лет. Русский врач Воронов, практиковавший в Париже, делает подобную операцию известному, но весьма одряхлевшему от старости драматургу. Чудо: у того отрастают на лысине новые волосы, пропадает седина, он пишет новые пьесы, а после премьер до утра кутит в ресторане с молоденькими актрисами.

Как жаль, что подобные операции возможны только у мужчин! У женщин железы, вырабатывающие половые гормоны, находятся в глубине тела, добраться до них значительно сложнее. Но представительницы прекрасного пола с нетерпением ждали, когда придет их очередь.

— А она не пришла, — заключила Анна.

Она хотела свернуть этот разговор. Чтобы блеснуть эрудицией, Андрей Васильевич мог бы прочитать лекцию о других гормонах. Зачем обязательно о половых? Теперь от вопросов детей не отвяжешься.

— Да, не дождались, — подтвердил Распутин. — Пик ажиотажа пришелся на годы перед Первой Мировой войной и быстро пошел на убыль. Увы, эффект восстановленной молодости оказался весьма кратковременным. Через год-два у прооперированных наступал рецидив старости, и рецидив очень острый. Природа как бы мстила за задержку ее хода и, как злая фея, превращала только что вернувшихся к активной жизни мужчин в дряхлые развалины.

— А что стало с петушками? — спросил Кирюша.

— Подожди, — перебила его Дарья. — А сейчас это вещество не используют? Ведь надо было просто придумать какой-нибудь клей, который удержит — как его? — ну да, тестостерон, в человеке.

— Используют, — сказала Анна, — оно входит в разные лекарства.

— Ты давала это лекарство папе?

— Он и так маленький, меньше меня, — сказал Кирилл.

Андрей Васильевич недоуменно на них уставился.

— Что у нас с папой? — поинтересовался он.

— Папа у нас сумасшедший, — ответила Даша. — Головой стукнулся и теперь думает, что он маленький мальчик. Кирка прав: нужно что-то противоположное тестостерону. Есть гормон взросления?

— Существует много веществ, — Андрей Васильевич слегка растерялся, — природных и синтезированных химическим путем. Например, гормон роста.

— Но папа и так высокий, — возразил Кирилл. — Вы ему до плеча будете.

— Нас интересует, — настаивала Дарья, — нельзя ли ум ребенка, который был раньше не ребенком, сделать умом взрослого?

Бедные дети! Они вынесли лекцию Распутина, потому что надеялись услышать о чудо-лекарстве для Юры. А ведь они почти равнодушны к отцу и воспринимают его как досадную, но неизбежную обузу в семье. Дарья давно забыла о своей детской привязанности к Юре, у Кирилла ее никогда и не было. Анна видела, что Андрей Васильевич попал в ловушку, в которой часто оказываются те, кто исповедуют принцип “с детьми надо общаться как со взрослыми”. Но дети мыслят очень конкретно, а взрослые любят рассуждать. Анна не торопилась выручать Андрея Васильевича — пусть дети услышат из чужих уст, что для папы было сделано все возможное.

— Видите ли, ребятки, — говорил Распутин и взглядом приглашал Анну вмешаться, — человеческий мозг — очень сложный орган. Воздействуя на него, мы подчас не знаем, каков будет результат нашего воздействия. Это похоже на стрельбу по мишени в темной комнате. И даже когда мы знаем, что определенный препарат даст определенный эффект, мы не можем объяснить механизм его действия. Вы приглашали специалистов? — Распутин запутался и решил перевести разговор в другое русло.

— У нас были все люстры и подсвечники, — ответила Даша.

— Кто? — удивился Андрей Васильевич.

— Светила разные, — пояснила Даша.

— Так есть лекарство или нет? — Кирилл требовал ясности.

Распутин развел руками и снова вопросительно посмотрел на Анну.

— Нет, — она вздохнула, — нет такого лекарства, которое может помочь папе. К сожалению. — Анна встала из-за стола. — Пойдемте на улицу.