Ветви терновника - Брюс Федоров Страница 43

Через три дня, провожая в аэропорту «Швехат» Элизабет на рейс «Люфтганзы» Вена-Берлин, Данила больше молчал. Нужные слова никак не приходили на ум. В эти прощальные минуты невозможно толковать на бессмысленные досужие темы. Горло перехватывала судорожная спазма. Мысли были разрозненными, хаотичными, как если бы их как сухую листву по утру размёл метлой из прутьев ракиты не выспавшийся дворник.

– Знаешь, Дэнни, – сказала Элизабет и взяла руку юноши в свою тёплую и всегда ласковую ладонь, – я очень благодарна тебе за всё. За эти встречи, за твоё бескорыстие и за то, что любишь меня. Я этого никогда не забуду и буду помнить. Но….?

– Почему, но? – воскликнул встревоженный Данила, – ты как-то нехорошо прощаешься со мной. Что-то недоговариваешь. Скажи мне.

– Ничего плохого, – постаралась успокоить его Элизабет, – я просто хочу предложить тебе опять встретиться в Вене. Ну, хотя бы в конце сентября, скажем 30 числа.

– Я согласен, безусловно, согласен, – торопливо проговорил немного растерянный юноша, – а где, где именно?

– Ты помнишь тот дом по Кобленцергассе, где я снимала квартиру у моих друзей, в районе Гринцинг? Да? Вот и хорошо. Так вот перед домом, как ты знаешь, есть совсем маленькая площадь, буквально пяточек, с фонтанчиком и скамейкой. Вот там, в полдень.

– Хорошо пусть так, но почему так долго? Разве ты не можешь приехать в Москву?

– Ну что ты. Время пройдёт быстро. Всего-то 2,5 месяца. Кроме того, в СССР мне теперь нужна виза. Это тоже непросто. А главное, я должна, просто обязана успеть оформиться на учёбу в академию дизайна, и начать подыскивать работу по этому профилю. Ты знаешь, моя семья нуждается в деньгах, и я должна помочь ей. А потом мы увидимся. Вена ведь тебе понравилась, Дэнни?

– Это чудесное, превосходное место, но, когда ты рядом.

– Спасибо. Извини, что я всё о себе, но ведь и ты должен поступить на работу? Вот на это и уйдёт время, а когда мы вновь увидимся, то сможем поговорить о нашем будущем, – Элизабет замолчала и проникновенного взглянула в глаза Данилы. Юноша оторопел. Он никогда ещё не замечал у своей любимой такого задумчивого, чуть грустного взгляда. Легкие мурашки пробежали по его спине, а на лбу выступила испарина. Данила почувствовал себя на мгновение маленьким мальчиком, который без поддержки матери не может даже самостоятельно зашнуровать свои ботиночки и ждёт её помощи. Это не был взгляд его близкой подруги. На него устремился взор тысяч поколений дочерей Евы, которым мать-природа вручила ответственность за сохранение жизни на земле и наделила безошибочной способностью выбирать для себя надёжных спутников жизни.

– Ну, вот и хорошо, я вижу, ты успокоился. А теперь будем прощаться. Уже объявили посадку на мой рейс. – Девушка слегка приподнялась и поцеловала Данилу в губы.

– Подожди, Лиза, одну минутку. Вот возьми. Это небольшой подарок для тебя, на память. Смущаясь, он протянул Элизабет маленькую коробочку, покрытую тонким синим бархатом, которую приобрёл накануне в одном из ювелирных магазинов на Кертнер штрассе.

Девушка взяла и открыла её. В коробочке находилось маленькое кольцо в виде двух тонких переплетённых золотых веточек, между которыми был помещён рубиновый камень. На щёках Элизабет разлился румянец. Когда она надела его на безымянный палец левой руки, камень вдруг засверкал красный огоньками всех своих граней. Так вспыхивает на солнце алая роза после летнего дождя, когда на её лепестках задерживаются водяные капли.

Элизабет ничего не сказала, и лишь как недавно пристально посмотрела на него. Прошла минута, другая. Затем она наклонилась, подхватила длинную дорожную сумку и, не оглядываясь, поспешила к стойкам таможенного контроля.