Зачем нужен муж? - Клаудиа Кэрролл Страница 43

— Послушай, Кара. Это прекрасный сюжет для тебя — отличный шанс приложить свои силы к чему-то содержательному. Ты годами играешь гламурную дамочку, а теперь открывается небывалая возможность показать публике Гленду совсем с иной стороны. Есть актеры, которые обеими руками уцепились бы за такой шанс.

Я перевожу дух. Я не хотела прибегать к такой мере, но выбора у меня нет.

— Конечно, Кара, если ты не захочешь…

Фраза остается недосказанной.

Вот что произойдет независимо от твоих желаний, так что выбирай: продолжать работу или вылететь из сериала.

Пауза. Кинозвезда глубоко задумывается.

— Ладно, — говорит она наконец с мученическим выражением лица, словно у нее зверски скрутило живот. — Но даже не мечтай, что я надену эту их трижды драную сеточку для волос.

Она вихрем вылетает из кабинета, и я не успеваю перевести дух, как в кабинет врывается Роб Ричардс во всей своей красе.

— Не знаю, что ты тут сказала Каре, но она сейчас плачет внизу в три ручья! — кричит он на меня. — Вот как ты развлекаешься? Унижаешь людей?!

Страшно и унизительно, когда на тебя кричат, и мне приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы остаться спокойной и невозмутимой. С той минуты, как ты поддашься эмоциям, внушаю я себе, ты проиграла. Однако чудовищно трудно выдержать все это, не повышая на него голос в ответ.

— Садись, Роб. У меня есть для тебя новости, думаю, будет лучше, если ты услышишь их от меня, а не от своего агента. Я чувствую, что это самое малое, чему мы обязаны тебе за все годы твоей работы здесь.

Он хрюкает и садится, и я мысленно зарекаюсь на всю жизнь, даже под угрозой казни на электрическом стуле, флиртовать по пьяни с коллегами. Я излагаю то же самое, что говорила Божьей Каре О'Киф, но он грубо меня прерывает:

— Ну да, да, сериал идет в новом направлении, трали-вали, я понял, это неслабая заявка. Может, начнешь с конца?

Выдерживая все тот же спокойный, размеренный тон, я объясняю ему следующее гораздо мягче, чем он того заслуживает:

— Мы со сценарным отделом поняли, что зашли в тупик с твоим персонажем, Себастьяном. Сюжетная линия с несостоявшейся свадьбой закончится через несколько недель, когда Гленда бросит его, чтобы идти по жизни своим путем.

— И что тогда?

— Он попытается убедить ее опять сыграть свадьбу, но безуспешно, и поэтому…

— И поэтому?..

Я собираюсь с духом. На его месте я бы тоже возмущалась оттягиванием развязки, посему я пытаюсь объяснить все как можно быстрее и безболезненнее для него.

— И поэтому Себастьян покидает страну. Он продает дом и решается следовать за своей мечтой. Покупает виноградник в Провансе и стремится проводить как можно больше времени вдали от своей прежней жизни и постоянных напоминаний о счастливых временах, проведенных с Глендой.

Роб молча глядит на меня в остолбенении.

— Понимаешь, Роб, я знаю, что тебе больно это слышать, но хорошо и то, что мы не убиваем твоего героя. Возможно, через год или два Себастьян сможет вернуться в сериал. Я не вычеркиваю твоего героя насовсем, и тебе тоже не следует этого делать.

Наступает угрожающая тишина. Я слежу за его лицом, ожидая извержения вулкана, а Роб без предупреждения хватает со стола чашку капучино и выплескивает ее в меня.

Он промахивается, но кофе портит кипы сценариев, которые я разложила по столу.

— Сука драная! — выкрикивает он. — Ты много о себе возомнила, чтобы меня увольнять!

Это ужасающее представление, но я почему-то остаюсь спокойной.

— Роб, говорю тебе, тебя не увольняют, мы переводим на второй план твое участие в сериале в ближайшем будущем, и, откровенно говоря, если ты думаешь, что подобное поведение обеспечит тебе поддержку, ты заблуждаешься.

Сохранять спокойствие становится труднее, потому что он теперь стоит прямо передо мной и кричит мне в лицо:

— Без меня нет и сериала, понимаешь ли ты это, выскочка? Да что я вообще здесь делаю и зачем тебя слушаю?! Ты просто засушенная и обиженная на весь мир старая дева!

И уходит. Я шлепаюсь обратно в кресло и начинаю бороться с приступом рыданий. Через несколько минут раздается робкий стук в дверь.

Я поднимаю глаза, но все еще дрожу. Входит Сьюзи.

— Как ты? — спрашивает она с неподдельным сочувствием. — Боже, это было чудовищно. Как только у Ричардса язык повернулся? Он орал так, что было слышно по всему офису. Ты могла бы подать на него в суд за такие оскорбления.

— Ох, Сьюзи, давай просто порадуемся, что он ушел. Боже мой, иногда я ненавижу свою работу. Как ты думаешь, может, мне повезет и меня переведут обратно в отдел новостей? Эль-Фаллуджа в сравнении с этим — просто райский уголок. Я сейчас с радостью отправлюсь в любую зону военного конфликта, словно в роскошный номер отеля «Риц-Карлтон».

— Не могу тебя винить. Не хочешь чего-нибудь перекусить? Я принесу из столовой.

— Нет, если только там не начали продавать кокаин навынос.

Как только у меня восстанавливается ровное дыхание, звонит внутренний телефон. Филип Берк.

О господи, что ему от меня нужно?

— Эмилия, — резко, как всегда, начинает он, — пожалуйста, поднимитесь ко мне в кабинет. И как можно скорее.

Он даже не ждет от меня ответа, а сразу вешает трубку.

Через пять минут я стучусь в дверь его кабинета, расположенного в пентхаусе пятью этажами выше.

— Проходите, — велит он, и я вхожу.

Прекрасное просторное помещение с окнами от пола до потолка по двум стенам и широким обзором, гм-м, по преимуществу автомобильной стоянки. Я была здесь раньше только однажды, когда подписывала первый контракт со студией, добрых десять лет назад. Сюда попадают только при приеме на работу или увольнении, и я гадаю, что Филип припас для меня, пока не замечаю, что он просматривает серию «Кельтских тигров» с экрана над его рабочим столом. Это та серия, которая вышла в эфир вчера, — первая, к которой я приложила руку. Он изучает ее так внимательно, словно не замечает, что я стою прямо перед его столом.

Но я уже достаточно натерпелась сегодня от грубого обращения, поэтому издаю громкое «кхе-кхе».

Он показывает мне рукой на стул, но не отводит глаз от экрана.

— Ого, Филип, даже пленку Запрудера, запечатлевшую убийство президента Кеннеди, не исследовали так пристально.

Он смеется, останавливает запись и поднимает глаза:

— Отлично, Эмилия, вы уже здесь. Я сейчас просматриваю новую серию и должен отметить, что в ней появились значительные улучшения.

— Спасибо. Приятно слышать.

— Как вы себя чувствуете? Надеюсь, не собираетесь тут залить весь пол слезами?