И придет ночь - Кристина Скай Страница 43

Лицо сэра Чарлза покрылось красными пятнами. Он потянулся к ней. Он уже не мог сдерживаться и жаждал предаться ночным удовольствиям, но в ответ услышал только дразнящий смех.

– Как вы нетерпеливы! Не сразу, не сразу, мой дорогой Чарлз. – Француженка удалилась в соседнюю комнату.

Она нарочно оставила дверь открытой, чтобы ее покровитель мог созерцать каждое ее соблазнительное движение, пока она раздевалась. С каждой минутой Миллбэнк возбуждался все больше.

– Анжелика, ты еще не готова?

В ответ раздался заливистый смех.

– Еще одна напиток, мон амор. С каждый день ваш выбор все лучше.

Так как вино выбрала сама Анжелика, а он лишь заплатил кругленькую сумму за доставку из Бордо, похвала эта была явно незаслуженна. Но тем не менее сэру Чарлзу она была приятна. Он прихорашивался, одергивал жилет на выпирающем животике. Затем прочистил горло.

– Конечно, крошка моя. – Он попытался изобразить французский акцент, но это ему не удалось. Он налил еще один бокал вина и поднес его Анжелике.

– Нет, нет, мон шер. Поставьте ее у окно. Я буду еще чуть-чуть долго. Вам это есть нравится?

Так как в данный момент на ней было лишь прозрачное неглиже из кисеи жесткой отделки и пара перламутровых сережек, сэр Чарлз ответил утвердительно. Вообще-то сейчас она его так влекла, что пульсирующая жилка у него на виске готова была лопнуть от напряжения. Он поставил бокал Анжелики, куда она сказала, и подлил себе вина. Руки у него при этом тряслись.

Вдруг из-под занавески высунулась чья-то рука. Пальцы в перчатке схватили бокал Анжелики, который на несколько секунд исчез за занавеской, а затем вновь появился на столе, уже пустой. Выплыв из соседней комнаты, француженка первым делом взглянула на свой бокал. Лицо ее скривила недовольная гримаса.

– Чарлз, противный мальчик! Почему ты не дать мне мой вино?

– Вино? Клянусь, я налил тебе полный бокал, Анжелика. И поставил его у окна, как ты и просила!

– Я видеть только бокал из стекло, а внутри вино нет, уверять вас!

Сэр Чарлз пожал плечами. Его сознание было уже порядком затуманено вином, которого он за этот вечер успел хлебнуть изрядно. Он покорно налил еще один бокал и поставил его на прежнее место. Анжелика же тем временем любовалась своим нарумяненным лицом в зеркале, висевшем над камином.

Рука в перчатке опять опустошила хрустальный бокал, а затем вновь вернула его на место.

Оглянувшись, француженка топнула ножкой:

– Это есть один из ваш английский шутка?

Сэр Чарлз с изумлением посмотрел на свою любовницу:

– Какого черта? О чем ты говоришь, Ангел? Я только что собственноручно налил полный бокал!

Француженка снова топнула ножкой, обутой в атласную туфельку.

– Вы знаете, что я не желать, чтобы меня называть так!

– Не хочешь, чтобы я называл тебя «Ангел»?

– Именно! Не этот имя! Вы оказать мне большой услугу никогда так меня не называть.

– Окажете мне большую услугу, если никогда не будете меня так называть, – пробормотал смущенный англичанин.

– Очень хорошо, теперь вы поправлять мой английский! Я не есть достаточно хороша для вас! Я, Анжелика, который доставлять удовольствий Наполеон и сам король Людовик!

Ей была свойственна галльская вспыльчивость. Сэр Чарлз нахмурился:

– Успокойся, не надо так распаляться, киска моя. Я хотел только сказать...

– Что я есть глупый! Что я есть задний часть осла, да?!

– Я ничего подобного не думал, Ангел... э-э-э... Анжелика. Я просто хотел сказать, что...

– Что ты хотеть сказать, есть совершенно ясно! Я больше не имею настроение для компания. А сейчас ты уходить. Пока я не бросить в тебя эта бокал!

Сэр Чарлз побледнел, вспомнив, сколько стоил хрустальный бокал, который она сейчас с такой злостью сжимала в своих белых, надушенных пальчиках.

– Ты не так меня поняла, Анжелика. Давай не будем ссориться. Во всем виноват только я. Я, должно быть, дал тебе не тот бокал. – Заметив, что она смягчается, он поспешил протянуть ей очередной бокал вина. – Давай поскорее забудем об этой глупой ссоре.

Его пассия фыркнула.

– Что вы, англичане, понимать? Ваш погода плохой, ваш еда еще худший. Везде здесь такой дикость! Все, что я слышать, – это Блэквуд: разбойник, который ездить проселочные дороги, грабить невинный женщины и брать, что пожелать. Это есть ужасно!

– Скоро это закончится, – с умным видом произнес сэр Чарлз. – Через несколько дней лорд Блэквуд исчезнет навсегда, а я стану самым известным человеком в Норфолке, а может, и во всей Англии!

Но похоже, он не убедил свою любовницу. Она снова направилась к своему будуару.

– Хорошо, я пойду поправить прическа. Здесь дуть очень сильный ветер.

– Ветер?! Откуда здесь... – Но сэр Чарлз уже научился сдерживать чувства, когда находился в компании своей взбалмошной возлюбленной-француженки. – Э-э... Да, конечно. Твое вино ждет тебя здесь. Сделай глоточек, и жизнь снова станет прекрасна.

Он покачал головой и, отвернувшись, наполнил свой бокал, который тут же опустошил залпом.

«Ох уж эти француженки! Если бы они не были так соблазнительны, никогда бы не стал иметь с ними никаких дел», – мрачно подумал Миллбэнк. В следующий раз он возьмет себе в любовницы какую-нибудь покорную, юную простушку из Йоркшира или Дорсета. Такую, что не станет швыряться бокалами и разыгрывать сцены страсти.

Но это будет позже. Анжелика знала, как его ублажать. Ее умелые руки, жаркие алые губы сводили его с ума.

Да, несомненно, он еще не скоро сменит Анжелику на робкую простушку. Он вспомнил прошлую ночь, которую он с ней провел, и желание вспыхнуло в нем с новой силой. Допив бокал, он снова подлил себе вина. Рука в перчатке снова потянулась к бокалу Анжелики и опустошила его. Когда Чарлз обернулся, Анжелика смотрела на него с яростью. Даже под густым слоем пудры был заметен заливавший ее щеки румянец злости.

– Какого дьявола! Что ты за шутки со мной шутишь! – произнесла она по-французски. Блондинка тряхнула кудрями и топнула ножкой. – Мне совсем не есть нравится твой шутка!

Раскрасневшийся англичанин уставился на свою взбалмошную любовницу. Терпение его лопнуло.

– Хватит ломать комедию, Анжелика. Думаю, не нужно напоминать, кто платит за вино, которое ты потребляешь в неограниченном количестве, и за бокалы, которыми ты швыряешься в момент гнева. И на чьи деньги была куплена эта дорогущая сорочка, на которую ты только что просыпала ароматическую пудру. А теперь кончай пороть чепуху. Иди сюда и поцелуй своего господина и повелителя.

– Господина? Повелителя? – Поток французских ругательств был столь изощренным, что уши вяли. Если кратко подытожить все сказанное Анжеликой, то смысл ее слов сводился к следующему: сэр Чарлз был объявлен побочным сыном марсельского карманника и проститутки с улицы Руан. Сама же его персона была описана в терминах, более пригодных для изображения четвероногого существа.