Французская Мессалина - Оливия Клеймор Страница 43

* * *

Жан Дю Барри, дворянин по происхождению, недавно овдовел и на самом деле никогда не был графом. Женился Дю Барри рано, в восемнадцать лет. Трое сыновей появились друг за другом. Насытившись семейной жизнью, он купил чин капитана и поступил на военную службу, бросив свою жену госпожу Вернонгрез без средств к существованию. Благодаря своей храбрости и безрассудности в постоянных военных действиях против Англии, он получил орден Святого Людовика.

Наконец, Жану исполнилось сорок лет, он подал в отставку и обосновался в Париже, прикупив дом на Отель-Дьё на все свои сбережения. Жан Дю Барри, называясь графом, от скуки и для получения удовольствий интимного характера, стал посещать публичные дома. Там, благодаря свой общительности и умению преподнести себя, он обзавёлся полезными знакомствами. Ведь не для кого не секрет, что сии заведения посещают и весьма влиятельные господа.

Вскоре его дом на Отель-Дьё стал игорным заведением и местом, где можно весело и вольготно провести время, как за игорным столом, так и в объятиях женщин. Дю Барри находил красавиц из неприхотливых мещанок, привлекая их к ремеслу блудниц. Конечно, до куртизанок им было далеко, воспитание и манеры, безусловно, выдавали их происхождение. Но новая «жрица любви» затмила себе подобных.

Дю Барри оценил красоту и природные актёрские данные Мари-Жанны, и она оказалась в игорном доме на Отель-Дьё. Граф обязал куртизанку появляться перед гостями в пикантных нарядах, удовлетворять прихоти мужчин и выведывать их тайные мысли, ведь он не гнушался даже шантажом.

В течение последующих пяти лет Мари-Жанна удовлетворяла желания графа Дю Барри и его развращённых друзей. Постоянные посетили игорного дома окрестили куртизанку Мессалиной, ибо в постели ей не было равных. Она доводила искушённых в любви мужчин до исступления.

Граф дорожил своей куртизанкой, не отказывая ей в нарядах и украшениях. Мари-Жанна плыла по течению жизни, смирившись со своим предназначением – быть игрушкой в руках мужчин.

Она всё чаще вспоминала Блеза Ламэ, ведь у неё не было главного – любви и уверенности в завтрашнем дне. Все мужчины, окружавшие Мессалину, лишь использовали её в своих целях, в том числе и граф.

Мессалина пыталась несколько раз выброситься из окна спальни в порыве отчаянья. Но, успокоившись, так и не покинула своего тирана. Отчего? Ответ был предельно прост: что бы она стала делать? Вряд ли кто-нибудь из завсегдатаев игорного дома захотели бы взять её на содержание с такой репутацией.

* * *

Виконт де Монтегю слыл завсегдатаем Отель-Дьё. Граф Дю Барри особенно благоволил к молодому виконту, который безудержно просаживал в карты остатки своего некогда огромного наследства.

Наконец, когда у виконта осталось несколько тысяч ливров, он задумался: где бы взять денег? – ведь он не собирался порывать со столь непринуждённым образом жизни.

Мысли быстро сменяли одна другую: «Устроиться на службу… Но какую? Что я умею? Увы, только играть в карты и волочиться за куртизанками… Что ещё? Да, пожалуй, ничего более… И как же быть? Так вскоре мне придётся заложить родовой замок. И тогда: прощай жизнь… Хорошо бы получить приличное наследство. Но от кого? Насколько я помню… А! У меня есть тётушка – баронесса дю Плесси. Конечно же! Но, по-моему, умирать она не собирается. Отличная мысль! Я – её единственный наследник».

Окрылённый последней мыслью, де Монтегю решил навестить свою тётушку, предварительно написав ей письмо. Он витиевато излагал свои уверения в абсолютном почтении и выражал беспокойство по поводу состояния здоровья родственницы, которую не видел почти десять лет.

Баронесса, получив письмо от племянника, была крайне удивлена. Она прекрасно знала о его образе жизни и решила, что тот хочет явиться в замок Плесси, дабы просить денег.

Она написала виконту сдержанный ответ:

«Дорогой племянник!

Весьма рада, что вы, наконец, вспомнили о престарелой родственнице, всё же я, как никак, – сестра вашего покойного отца. Буду рада, если вы навестите меня. Давно я была лишена приятного общества, ведя затворнический образ жизни в Плесси.

Но хочу предупредить вас: я не желаю обсуждать финансовые вопросы, какой характер бы они не носили…»

Виконт понял: напрямую действовать нельзя, да и потом, хоть тётушка и стара, она вполне может проскрипеть ещё лет двадцать, если не больше. Такая перспектива не устраивала виконта.

* * *

Мессалина лежала рядом с виконтом Монтегю, доставив ему, массу любовных удовольствий. Неожиданно он завёл разговор:

– Мари-Жанна, ты хотела бы навсегда покинуть Отель-Дьё?

Женщина удивилась подобному вопросу: что мог предложить ей этот молодой шалопай, промотавший почти всё состояние? О его затруднительном положении знал почти весь Париж.

– Конечно. Отчего вы спрашиваете?

– Думаю, я скоро получу наследство. Оно составит по моим подсчётам: не менее ста тысяч ливров и замок в придачу.

– Что ж, сударь, могу поздравить вас…

– Пока рано… Так ты согласишься стать моей содержанкой?

Мари-Жанна задумалась: безусловно, она желала покинуть Отель-Дьё и вырваться из рук графа Дю Барри. Но стоит ли это делать? Всё говорило об обратном: виконт не постоянен, в отличие от Дю Барри, который вот уже пять лет обеспечивал Мари-Жанну. И, получив наследство, может легко промотать его за весьма короткий срок.

В душе Мари-Жанна отвергала предложение виконта, но как женщина практичная, придерживалась народной истины: не плюй в колодец, пригодится воды напиться. Поэтому она сказала:

– Соглашусь.

* * *

Покинув Отель-Дьё, виконт направился к некой мадам Монвуазен, женщине с весьма тёмным прошлым и дурной репутацией. Госпожа Монвуазен приторговывала различного рода зельями: для выкидышей, для любовного приворота, возбуждающими средствами, а главное – мышьяком, который позволял избавиться от надоевшего мужа, жены или родственника.

На последние пять тысяч ливров виконт де Монтегю приобрёл порцию заветного зелья и направился к тётушке в замок Плесси. Он прогостил у неё почти две недели, а после отъезда «внимательного» племянника баронесса дю Плесси скончалась от резких болей в желудке, как констатировал её личный врач. Ему и в голову не могла прийти мысль об истинном происхождении резей.

Вскоре виконт де Монтегю стал ещё и бароном дю Плесси, получив в наследство сто тысяч ливров и старинный замок времён Карла IX.

Эта история мгновенно облетела весь Париж. Многие, из тех, кто лично знал де Монтегю, высказывали самые худшие предположения о том, как ему досталось сие вожделенное наследство. Догадывалась об этом и Мари-Жанна. Она прекрасно понимала, что никогда не избавится от графа Дю Барри, и поэтому-то поделилась с ним своими опасениями.

Покровитель оценил полученную информацию, прекрасно понимая, что, если повести себя правильно, то новоиспечённый барон дю Плесси де Монтегю полностью окажется в его руках.