Сейчас и больше никогда - Анастасия Соловьева Страница 43

– Сама не знаю, – призналась Саша. – Ходила, смотрела Амстердам. Такое тут видела… Потом расскажу. Сейчас не могу – устала очень.

Дмитрий помог ей подняться, они двинулись в номер.

– Ты не курила чего-нибудь такого? А что ела и пила?.. – Он внимательно посмотрел на ее зрачки.

– Нет. – Саша мотнула головой. – Ничего. Пила только кофе с печеньем… Так нехорошо получилось: я одного студента облила горячим кофе.

– Где? – тревожно спросил Дмитрий.

– В какой-то безымянной кафешке.

– Все ясно. Ты, наверное, была в cofeeshop, где абсолютно легально продается марихуана. А во все – и в кофе, и в печенье – добавляется индийская конопля. Ты много выпила и съела?

Они вошли в номер. Саша с облегчением повалилась в кресло. Дмитрий присел рядом, на подлокотник.

– А я-то дура, – грустно улыбнулась Саша, – еще подумала, какое вкусное печенье. Надо бы взять с собой, Олю угостить.

– Нет, Санек, милый мой Санек, – Дмитрий погладил ее по волосам, – это я дурак, что не предупредил тебя. Эти кафе-шопы открылись здесь еще в начале семидесятых годов. Первый назывался почему-то «Россия».

– Потому что в России о «всех ушедших грезит конопляник с широким месяцем над голубым прудом»…

Дмитрий обнял ее. Саша прижалась щекой к его руке.

На улице начинало темнеть, и комната наполнялась тихими сумерками. В домах на канале разгорались витрины с новогодней мишурой, пластиковыми елочками и Керстманами, обложенными ватой.

А за окном во дворике, в доме напротив, зажегся свет. У голландцев не принято занавешивать окна, поэтому весь интерьер комнаты легко можно было разглядеть.

В глубине стояла уже наряженная елка, за обеденным столом, под люстрой, девочка склонилась над учебниками. На стуле рядом с ней свернулся колесом серый полосатый кот.

– Сань, – позвал Дмитрий. – Как себя чувствуешь?

– Мне так хорошо с тобой.

– Хочешь, сходим, посидим где-нибудь?

– Хочешь – пойдем.

– А ты?

– Я – как ты. Как скажешь, так и будет.

– А я – как ты.

Они засмеялись. И Дмитрий заказал ужин в номер.

Они сидели в зимних сумерках, не зажигая огня, на одном кресле. Он нежно обнимал ее, а она прижималась к нему. Ужин из аргентинского ресторана «Гаучо» давно остыл на столе.

– У нас с тобой еще не было такого вечера, – прошептала Саша. – Как удивительно тихо и хорошо.

И Дмитрий тоже подумал, что ему ничего больше и не надо – просто сидеть с ней в тишине вдвоем и думать друг о друге.

– Дим, – Саша поцеловала его, – а почему ты не рассказываешь, как твои переговоры?

– И хорошо, Сань, и ужасно одновременно. Хорошо, что я уже договорился с партнерами. На днях подписываем договор.

– А ужасное?

– Подпишу договор – придется срочно в Москву возвращаться.

– Я тоже знаю это… – Саша вдруг жалко посмотрела на Дмитрия. – Что мы совсем скоро расстанемся с тобой…

Дмитрий начал говорить о квартире на Обуха, где они будут всегда вместе, и вечерами вот так же… Но Саша перебила его:

– У меня перед глазами все стоят розовые витрины. Будто на невольничьем рынке. А ведь там сидят и русские?!

– Чтобы получить свое место «под красным фонарем», они собирают кучу документов на лицензию. Это и медицинская справка, и контракт с личным врачом, и с юристом, и с бухгалтером, им нужно также открыть счет в банке, составить соглашение со сдающим внаем помещение хозяином. И, что самое интересное, составить бизнес-план…

– Дим, мы скоро расстанемся с тобой, понимаешь?

– Но ведь не надолго же, Сань!.. Сейчас я открываю СП с голландцами. И это будет наше с тобой предприятие. Мы будем жить на улице Обуха и трудиться на своем предприятии. А существующее сейчас МП «Мебель фараонов» останется Елене. Его нельзя разделить. И не надо!.. Представляешь, уже совсем скоро у нас будет своя квартира на бульварах и свое СП. А по этому поводу нужно обязательно выпить!

Дмитрий с Сашей наконец вылезли из кресла и, не зажигая света, сели за стол. Они пили красное домашнее вино и ели холодное мясо.

– А давай теперь мечтать… – Саша подняла бокал, сквозь него рассматривая Дмитрия. – Как мы будем жить с тобою…

На набережной по-прежнему было людно. По льду канала скользили конькобежцы.

– Мы будем жить, Санек, как в прекрасном сне. Ты замечаешь, как у нас странно, будто нечаянно, все случается?

– Действительно… Замечаю. Мы точно видим один и тот же сон. Ты и я. А вдруг… – Она поспешно отняла бокал от лица. – Вдруг мы проснемся, и ничего больше не будет? Нам просто снится сейчас сон про нас с тобой. А наяву – мы незнакомые люди. И живем в разных городах.

– Пусть сон, – улыбнулся Дмитрий. – Тогда выпьем, чтобы он никогда не кончался!

Они выпили. В Сашиных глазах светились далекие огни города. А за ее спиной все горело окно во дворе. В комнату к девочке, сидящей над книгами, пришла подружка. Она погладила кота, села к столу и тоже углубилась в учебники.

– Дим, давай условимся сейчас же, – серьезно сказала Саша, – если мы вдруг проснемся – где нам искать друг друга.

– Давай.

Она неподвижно смотрела на него.

– Сань, где искать тебя тогда? – повторил он полушутя.

– А ведь правда, нам это снится. Смотри… Мы с тобой давным-давно в каком-то забытом скверике обменялись случайными взглядами.

– Было такое.

– Дальше. Прошло много лет. Мы опять встретились и узнали друг друга! Ведь так бывает только во сне. Когда человек совсем не похож на того мальчика, но ты точно знаешь откуда-то – это он! Тот самый мальчик. Дим, это сон! – с ужасом закончила Саша. – И то, как мы сидим сейчас. И этот ночной город, с вереницами людей на замерзших набережных. И вон то неподвижное окно с девочками, котом и новогодней елкой. Ведь так всегда снится. – У нее в глазах блеснули слезы.

– Давай тогда выпьем, чтобы нам никогда не проснуться.

– Подожди! – оборвала она. – Мы не условились с тобой о месте встречи. Ты помнишь ночную мельницу, заснеженное поле? А мы едем на коньках. Это же сказочный сон. А Салазкино?! – Саша заплакала. – Мы там жили в музее. Такого никогда не бывает наяву. Где мы условимся встретиться?

– В Москве.

– Москва огромная, – заговорила она быстро. – Лучше в Губернском Городе.

– Давай. – Дмитрий кивнул. – Где там? В твоей комнате?

– Нет. Мне кажется сейчас, что и комната эта – тоже нереальная. Вымысел. – Она болезненно задумалась. – В каждом городе есть главная улица. И в Губернском Городе она тоже есть.