Сумерки с опасным графом - Александра Хоукинз Страница 43

Эмили не оставалось ничего иного, как прижать Фроста к себе, когда он прильнул лицом к ее шее и задрожал. Жар, исходивший от его тела, пронизывал ее, и она чувствовала, как ее наполняет горячая волна его семени. Ее тело затрепетало в ответ, напоминая ей о более сильных ощущениях, которые он вызывал у нее губами, языком и пальцами. Она почти не чувствовала ничего неприятного, но осознание того, что между ними произошло, отзывалось в сердце резкой болью. Казалось, что Фрост все же испытывает неловкость.

— Господи! — воскликнул он, поднимая голову и встречаясь с ней взглядом. — Эмили, я…

— Не мог бы ты… — начала Эмили, не в состоянии выразить словами свое желание освободиться от ощущения его тяжести на своем теле. Она уперлась руками в его грудь. — Мне нужно… Я не могу дышать. «И мне нужно, чтобы ты ушел», — хотелось ей добавить.

Фрост был все еще напряжен, и красноречивый знак его возбуждения будоражил ее и не давал забыть о его присутствии. Он смотрел на нее с загадочным выражением лица. Пробормотав что-то себе под нос, он осторожно вышел из нее. В порыве запоздалой стыдливости он ухватился за край одеяла, чтобы укрыть их обоих. Но Эмили порывисто села. Она повернулась к нему спиной, спустив ноги с кровати. Когда он осторожно коснулся ее спины, она закрыла глаза.

— Прости меня, — Фрост обнял ее и придвинул к себе так, что ее спина оказалась прижатой к его неугомонной плоти. Его подбородок легонько опустился в ямку между ее шеей и плечом.

— Есть причины, по которым я обычно не имею дела с девицами. Но все мои благие намерения как будто испаряются, когда ты рядом. Я причинил тебе боль. С этим уже ничего не поделаешь. Но это единственное, о чем я сожалею в связи с произошедшим.

Эмили смотрела вдаль, в никуда, пытаясь определить, что чувствует. Как она могла одновременно испытывать и грусть, и радость? Было бы гораздо проще, если бы она могла обвинить Фроста в том, что он лишил ее невинности. Однако она получала удовольствие от его поцелуев и неторопливых возбуждающих ласк. Ей было больно, когда он лишил ее невинности, но ведь в их любовных играх было и много приятного. Обнимать его, когда он достиг наивысшего наслаждения, было пьянящим чувством, и оно наполняло ее уверенностью в своей женской силе — а она даже не подозревала, что у нее есть такая сила.

— Что-то ты притихла. — Он легонько укусил ее за плечо. — Это меня беспокоит.

Эмили сморщилась от его попытки пошутить.

— Я думала о том, что совсем не чувствую себя падшей женщиной. Для меня мало что изменилось. — Ей все еще было немного больно, но она решила не упоминать о такой мелочи.

— С чего бы вдруг? — Он немножко качнул ее в своих объятьях. — Какая же ты падшая женщина?

— Конечно, падшая. — В голосе Эмили прозвучала нотка раздражения. — Репутация женщины — и в руках негодяя. — Она нахмурилась и бросила взгляд пониже его талии. — В данном случае, не в твоих руках, а в твоем…

— Довольно! — сказал Фрост, прерывая ее. — Позволь кое-что объяснить тебе: то, что ты лишилась невинности, отнюдь не означает, что от этого пострадает твоя репутация. Во-первых, никто не знает о том, что мы стали любовниками. А во-вторых, у меня нет ни малейшего желания делиться этой пикантной новостью с газетой «Морнинг пост».

Эмили недовольно надула губы от обиды, что он отказывается воспринимать ее всерьез.

— А это была бы пикантная новость, лорд Чиллингуорт?

— Ты опять вспомнила о Люси, да? — простонал Фрост. Она только открыла рот, а он сразу подумал, что у нее снова возникли сомнения относительно его связи с ее сестрой, и вот тут он вышел из себя. — Я никогда не говорил тебе о том, как меня бесят твои обвинения, что я будто бы соблазнил твою сестру? Единственная мисс Кэвел, с которой я переспал, — это ты!

— Я тебе верю! — отозвалась она столь же раздраженно. Это слегка успокоило его. — Я не обвиняю тебя ни в чем. Но у меня нет никаких сомнений, что у Люси был любовник, и это не лорд Левенторп.

— Может случиться так, — Фрост погладил ее по щеке, — что ты никогда не узнаешь имени этого человека. Твоя сестра, имея такую внешность, всегда привлекала внимание мужчин. Но ты позволяешь чувству вины перед ней ослеплять тебя и упускаешь из виду несколько бесспорных фактов. Люси вовсе не была паинькой. Как и у тебя, у нее был весьма непростой характер. Кроме того, она была тщеславной и взбалмошной особой, которая пыталась манипулировать всеми окружающими, заставляя их потакать ее капризам.

Эмили не терпела, когда кто-то дурно отзывался о ее сестре.

— Да что ты говоришь? И как же тебе удалось устоять перед ее обаянием?

— Несмотря на многочисленные слухи, — рассмеялся он, — и на мое неудержимое стремление этой ночью завладеть твоим восхитительным телом, я все-таки сплю не с каждой женщиной, которая со мной кокетничает.

Эмили ахнула, когда Фрост неожиданно толкнул ее, укладывая на спину, и прижал к матрацу своим телом.

— Я с тобой не кокетничала!

— Как джентльмен я не могу назвать тебя лгуньей. — Он поцеловал ее в левую грудь. — Конечно, у тебя были серьезные причины не поддаваться. Ну, и я пытался не пасть жертвой твоих невинных хитростей.

Фрост говорил возмутительные вещи.

— Отпусти меня!

Он прикусил мочку ее уха, и она вздрогнула.

— Сказать тебе, почему я никогда не добивался твоей сестры?

Эмили кивнула, ощущая при этом, что рука Фроста опускается все ниже.

— Почему же?

— Ее красота меркнет в сравнении с твоей.

Его коварная улыбка свидетельствовала о том, что этот мужчина далеко не так прост, как хочет казаться.

— Если кто и пал жертвой своих чувств, то это я, дорогая Эмили. Доказать? Обещаю, я буду нежным.

Эмили закрыла глаза, поверив Фросту на слово.

Входя в «Нокс», Фрост что-то весело насвистывал. Он приписывал свое хорошее настроение тому, что провел четыре часа в постели Эмили. Она была слишком чувствительной для продолжительных соитий, и он продемонстрировал ей, что есть и другие способы доставить даме удовольствие. У Эмили едва хватило сил попрощаться с ним, когда он наконец нехотя покинул ее спальню.

Вместо того чтобы направиться в помещение для членов клуба, Фрост поднялся по лестнице в личные апартаменты «порочных лордов». Обычно Берус ждал там, чтобы приветствовать кого-либо из них, но теперь час был уже поздний. Он открыл дверь своим ключом и направился в большой салон. Невозможно подсчитать, сколько вечеров они с друзьями провели в этой комнате за всевозможными развлечениями. Одним из его любимых был бильярд. Он раздумывал, удастся ли уговорить Эмили посетить «Нокс» и сыграть партию-другую на бильярде. Но Фрост сразу забыл об этом, увидев сидящего в кресле Беруса. Над ним с обеспокоенными лицами стояли Дэр, Вейн и Хантер.