Весеннее пробуждение - Тери Дж. Браун Страница 43

Она приготовилась к худшему.

– Ммм?

– Спасибо, что привезла Эндрю домой.

У Виктории перехватило горло. Не открывая глаз, она протянула руку, и Пруденс с готовностью ее сжала.

– Не за что.

Остаток дороги они молчали. Виктория знала, что не стоит рассчитывать на забывчивость Пруденс или тешить себя надеждой, что все сойдет с рук, но сейчас Пруденс требовалась лишь ее поддержка.

В квартире было темно, но натоплено. После того как Виктория привезла Эндрю в госпиталь, она не заезжала домой, а сразу поспешила к Пруденс.

– Сюзи? – позвала Виктория. – Элинор?

Ей не терпелось, чтобы Элинор поскорее взглянула на Пруденс, дабы убедиться, что с ней все в порядке.

Из кухни в длинный коридор примчалась Сюзи. Круглые, как блюдца, глаза выделялись на узком лице. На ней было красное платье с короткими кружевными рукавами, а волосы зачесаны в более свободной манере, чем обычно.

– О, мисс Виктория! Я не знала, что вы приезжаете сегодня. Почему вы не предупредили, мисс?

Сюзи стрельнула глазами в сторону кухни.

Увидев взволнованно приплясывающую на месте служанку, Виктория догадалась, что причина не только в неожиданном приезде хозяйки. Но она так устала, что даже не пыталась разобраться, в чем дело.

– Я не знала, когда доберусь до дома. Сюзи, что происходит? Где Элинор?

– Мисс Элинор сказала, что после смены навестит мать, но долго у нее не задержится. Мы решили приготовить простой рождественский ужин, пикшу под белым соусом с картофельным пюре. Вам с Пруденс тоже хватит. Хотя прошу прощения, но у Пруденс такой вид, что ей лучше присесть.

Виктория обернулась. Сюзи оказалась права: Пруденс слегка покачивало.

– Идем в гостиную, – потянула ее за руку Виктория. – Сюзи, будь добра, разожги камин посильнее. Я поставлю чайник.

– О, мисс, не беспокойтесь. Я сама все сделаю. На вас тоже лица нет. Присядьте, а остальное предоставьте мне. Просто вы так неожиданно приехали, вот я и удивилась.

Виктория нахмурилась, но спорить не стала. Она действительно очень устала. Пока Сюзи хлопотала над Пруденс, Виктория рухнула в любимое кресло. Маленькая служанка накрыла ноги Пруденс пледом, принесла хозяйке одеяло. Виктория чувствовала, как начинает оттаивать. Когда речь заходила о прислуге, отец испытывал противоречивые чувства, но всегда хорошо им платил и относился как к членам семьи. Виктория следовала его примеру и, как и сэр Бакстон, ни разу не пожалела о своем добросердечии.

Сюзи растопила в камине жаркий огонь и скрылась на кухне, готовить чай.

– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросила Виктория у Пруденс.

– Так, словно могу проспать целую неделю. Боюсь, что до дома сегодня не доберусь.

– Не волнуйся, дорогая. Подберем тебе что-нибудь из моих ночных сорочек, и переночуешь здесь, свободная кровать есть.

Пруденс кивнула.

– Почему ты так поступила, Вик? – неожиданно спросила она.

Виктория вздрогнула. А ведь она уже надеялась, что сегодня неприятного разговора удастся избежать.

– Я должна кое в чем признаться, – вздохнув, сказала она.

– Неужели? – фыркнула Пруденс.

– Сиди тихо и слушай. – Виктория нахмурилась. – Не перебивай.

– Не думаю, что в твоем положении стоит выдвигать требования.

Виктория сбросила одеяло. Внезапно ей стало жарко.

– Пойду посмотрю, почему Сюзи так долго не несет чай.

Она торопливо выскочила в коридор и замерла как вкопанная. Сюзи стояла в обнимку с каким-то мужчиной и целовала его со страстью, в которой прослеживался определенный опыт. Виктория непроизвольно открыла рот:

– Сюзи!

Служанка отскочила от мужчины, будто тот внезапно превратился в соляной столб.

– Прошу прощения, мисс Виктория. Я не знала, что вы сегодня приезжаете. – Она зажала рот рукой, словно сболтнула не то, и Виктория вопросительно подняла бровь. – То есть я хотела сказать: Гарету, мистеру Джонсону, негде встретить Рождество, а раз вы уехали и Элинор ушла, вот я и подумала, то есть… – Сюзи сложила перед собой руки и опустила голову. – Мне очень стыдно, мисс Виктория.

– И поделом.

– Тогда я откажусь от места.

При этих словах мужчина даже в лице переменился, и Виктория впервые обратила на него внимание, забыв на минуту о служанке. Он неловко вертел в руках кепку. Небольшого роста, чуть выше Сюзи, и старше ее лет на десять. Зато под взглядом Виктории он выпрямился и не опустил голову.

– Что вы можете сказать в свое оправдание, мистер Джонсон?

Он еще выше задрал подбородок и смело взглянул ей в глаза:

– Прошу прощения, что вошел в дом без вашего приглашения, мисс. Но я не жалею о том, что поцеловал Сюзанну, если вы об этом. Мы не сделали ничего дурного. Я люблю ее и готов жениться, но она все время отказывается. Говорит, еще слишком молода, чтобы понять, чего хочет, и не допустит, чтобы я решал за нее.

От удивления Виктория заморгала, и тут из гостиной выглянула Пруденс.

– Что происходит? – в растерянности спросила она.

Виктория взмахнула рукой:

– Спрашивай у Сюзи, я сама ничего не понимаю.

Служанка гордо представила своего ухажера, и Викторию снова поразило его самообладание в таких неловких обстоятельствах. Гаррет повернулся к ней:

– Я бы не хотел, чтобы Сюзанна потеряла из-за меня место, мисс. Моя семья живет в Йоркшире, и Сюзанна не хотела оставлять меня на Рождество в одиночестве. Она всего лишь проявила доброту.

– Я не собираюсь увольнять Сюзи за это, хотя было бы лучше, если бы она не сочла нужным вас прятать. Просто я думала, как мне с ней повезло и что без нее мы как без рук.

Впервые в голубых глазах мужчины промелькнуло негодование.

– Подозреваю, что вы поступите, как и все богатые дамы: просто найдете себе другую служанку. Но мне пора.

Он кивнул Пруденс и Виктории и сжал руку Сюзи:

– Увидимся в среду вечером, как всегда.

Сюзи кивнула, и он ушел.

– Так вот чем ты занята в выходные? – накинулась на нее Виктория. – Ах ты, хитрая лиса!

Сюзи попробовала скрыть улыбку, но попытка не удалась. Она явно гордилась своим кавалером. Засвистел чайник, и Сюзи погнала девушек в гостиную.

– Идите отдыхайте, я принесу чай и печенье. Вы же с ног валитесь.

Когда они снова уселись в кресла, Пруденс тут же перешла в наступление:

– Ты хотела сделать признание.

Виктория вздохнула. Все равно рано или поздно придется все рассказать.