Служанка в высшем свете - Элизабет Роллз Страница 43

— В Блэкени, милорд? Вы много чего говорили в Блэкени, — Она постаралась растянуть губы в широкую улыбку. — Ах, я вспомнила! Это было на террасе?

Его челюсть, казалось, застыла гранитной глыбой.

— Именно так, — подтвердил он. — Хочу, чтоб ты знала…

— Нет необходимости, милорд, — ответила она. — Я не страдаю ни слабостью памяти, ни глупостью, Я абсолютно точно помню ваши слова. Ах, вот и лорд Селкирк. — Она подавила содрогание, и в висках у нее забилась боль. — Я ведь обещала ему танец. Добрый вечер, лорд Селкирк!

Максу пришлось стоять в стороне и наблюдать, как Селкирк, которого он без колебаний считал грязным животным, пристает к его жене. Его кулаки сжались. Что за дьявольскую игру ведет Верити, заигрывая с Селкирком?

За спиной раздался знакомый голос:

— Поздравляю. Ты определенно знаешь, как вывести женщину из себя.

Макс развернулся и уставился на Ричарда:

— Слушай, заткнись! Какого черта она творит? — Он дернул подбородком, указывая на Верити, которая подпрыгивала в каком-то вульгарном сельском танце.

— Ты оскорбил ее, и теперь она ведет себя в точности так, чтобы удовлетворить твои ожидания, — любезно подсказал Ричард.

Потрясенный, Макс сосредоточился не на своей ревности, а на лице Верити.

Что у нее на уме? Разве она стала бы так рисковать, чтобы вызвать в нем ревность? Она не хочет иметь с ним ничего общего. Другая возможность заставила его поморщиться. Месть. Он отверг ее. В Верити не было ни капли мстительности. Но если она думает, будто он позволит кому-нибудь танцевать с ней вальс, она жестоко ошибается.

Он выждал до последнего момента, до того, как заиграла музыка, ее рука легла в руку Калверстона, и они вот-вот должны были начать танец.

— Простите, Калверстон. Это мой танец.

Его милость открыл было рот, чтобы запротестовать, но, увидев, кто их остановил, быстро закрыл его.

Верити так легко сдаваться не собиралась.

— Я уже приглашена на этот танец, милорд. Макс испытал странное удовольствие, глядя, с какой яростью она провожает глазами его милость, поспешно отступившего к оркестровому возвышению.

Он поднял брови:

— Возможно, вы этого не знаете, миледи, но я, как муж, обладаю правом первенства.

— Право первенства, милорд? — В ее глазах собирались штормовые тучи. — Я была уверена, что вы отказались от своих прав. Или, точнее, воспользовались своим правом отказаться.

Он завладел ее рукой и склонился над ней, запечатлевая поцелуй на нежной коже внутренней стороны запястья.

— Прости, Верити, — тихо сказал он. — Я не то имел в виду. Пойдем. Давай потанцуем. Потанцуй со мной.

Она на мгновение прикрыла глаза.

— Да. Хорошо.

Он повел ее в танце, остро ощущая гибкую нежную талию под своей рукой и ниже — точеное округлое бедро. Его неудержимо тянуло позволить своей руке скользнуть ниже, приласкать ее, притянуть к себе… Если он сделает это, он пропал.

Верити слегка споткнулась, когда он закружил ее. Его руки напряглись, сомкнулись вокруг нее, поддерживая, пока она восстанавливала равновесие.

Он безжалостно игнорировал ее попытки вырваться, отдалиться на благопристойное расстояние.

— Макс… люди же смотрят. Тебе не кажется…

— Мне много чего кажется, — буркнул он. — Ты моя жена. Помнишь об этом? Никто не затеет скандал из-за того, что муж танцует со своей женой.

Если только упомянутый муж не забудет, где находится, и не сделает то, что ему так хочется сделать. Напрягшись до боли каждым мускулом, он сосредоточился на танце, игнорируя пьянящий аромат роз и лилий и чувственный изгиб податливой талии, обтянутой шелком, скользящим под его рукой.

Сразу после танца Ричард пригласил Верити пройтись, и Макс, нахмурившись, проводил ее взглядом. Она была в безопасности с Ричардом, но что все же у нее на уме?

Верити улыбалась и поддерживала любезную беседу, прогуливаясь с Ричардом и приветствуя то одного, то другого знакомого. Голова ее пульсировала от боли. Сколько времени потребуется, чтобы расставить ловушку на саму себя? Сможет ли она довести дело до конца этим вечером?

Легкий чарующий голос приветствовал ее:

— Добрый вечер, леди Блейкхерст. Привет, Рикки. Ты сегодня играешь в сторожевого пса?

Верити взглянула в смеющиеся глаза лорда Брейбрука.

Он склонился над ее рукой и сказал:

— По-моему, мы условились насчет этого танца, мадам.

— Мы… да, — ответила она, заставляя себя улыбаться, хотя виски болели невыносимо.

— Макс сегодня здесь, Джулиан, — предупредил Ричард.

Брейбрук покосился на него:

— Да. Я видел. Итак, дорогая моя?

Выдавив из себя еще одну фальшивую улыбку, Верити подала ему руку и присела в реверансе.

Она танцевала, а ее голова раскалывалась до того, что ее уже просто тошнило, свет резал глаза.

Брейбрук закружил ее в танцевальном па, и она споткнулась, смешавшись и потеряв равновесие. Даже когда фигура танца окончилась, комната продолжала кружиться.

— Милорд, прошу вас… Давайте остановимся!

Он, нахмурясь, взглянул на нее:

— Пожалуй, действительно лучше остановиться. — Он вывел ее из зала через ближайшую дверь, ведущую на террасу. — Вдохните через нос и выдохните через рот. Это должно помочь, если вас тошнит.

Она прикрыла глаза и сделала, как он сказал. Это и правда помогло. Открыв глаза, она неуверенно улыбнулась.

— Благодарю вас, сэр. Если вы извините меня, я на минутку выйду на террасу.

Лорд Брейбрук кивнул:

— Конечно. Немного свежего воздуха не помешает.

Облегченно вздохнув, Верити сделала сначала один осторожный шаг, затем второй. Теперь зал перестал вертеться, голова кружилась меньше, но болела все так же сильно. Надо бы отправиться домой, но она сомневалась, что сможет пересечь бальный зал и не упасть в обморок.

Она благодарно вдыхала холодный воздух. После бального зала, насыщенного запахами духов, здесь, на террасе, она ощущала себя как в раю.

К ее удивлению, она обнаружила, что лорд Брейбрук сопровождал ее, ступая по каменным плитам.

— Это очень любезно с вашей стороны, но я лучше побуду здесь. Понимаете, мне надо только немного посидеть тихо, — сказала она ему.

— Все в порядке, мадам, — заверил он ее. — Отдохнем. В бальном зале душновато.

Он присел рядом с ней. И Верити внезапно осознала, что сделала. Она осталась наедине с одним из самых отъявленных распутников Лондона.