Похищение невесты - Мэри Уайн Страница 43

Он отступил еще дальше, заставив ее почувствовать еще большую неуверенность. Ее руки быстро поднялись в попытке прикрыть наготу.

— Наверное, нельзя было ждать, что ты поймешь, что я имею в виду.

Он расстегивал свой камзол, и его пальцы двигались гораздо быстрее и увереннее, чем ее.

— Тогда попробуй объяснить, — ответила она еле слышным шепотом, даже не задумываясь о том, насколько ясно это показывает ее уязвимость.

Гордон стремительно сорвал с себя камзол и бросил его на стул. Когда он посмотрел на нее, Джемма судорожно втянула в себя воздух: когда она раньше считала его взгляд ярким, она не представляла себе, как он может загореться! Теперь его глаза светились, словно луна на ясном небе, и в них жило неукротимое желание.

— Твоя отвага внушает мне желание ответить тебе в полной мере, милая, и клянусь, что уже ненавижу мою одежду, которая мешает мне чувствовать тебя!

— Но разве жена не обязана заботиться о своем супруге?

Джемма сама не знала, откуда у нее берется эта храбрость, однако это чувство помогло ей снова почувствовать себя уверенной и опустить руки. Гордон выгнул бровь и осведомился:

— Ты меня дразнишь, малышка?

— Возможно. И если это так, то, полагаю, я у вас этому и научилась.

Он расстегнул ремень — и пропитанный водой шерстяной килт упал на пол мокрой кучкой.

— Отлично. Думаю, у нас с тобой будут получаться хорошие игры.

Джемма едва расслышала его слова. От ее взгляда его тело теперь закрывала только рубашка, а так как она была мокрой, то липла к нему, словно вторая кожа. Ткань стала прозрачной, так что под ней были видны темные волосы, которые росли у него на груди. Казалось, все его тело состоит из сильных мышц. Они спускались от его широких плеч к тонкой талии, а ниже туго оплетали ноги.

Однако все ее внимание захватила его мужская плоть, приподнявшая ткань рубашки. Жезл был налит желанием, поражая ее толщиной и длиной.

— Ты передумала?

Нотки нежности, прозвучавшие в его вопросе, показались ей жалостью. Джемме это не понравилось: она поняла, что если примет хоть крупинку жалости, то, скорее всего, начнет трястись от страха. Ее влекло к нему так сильно, что она разозлилась, когда он ушел. Она заставила себя помнить только об этом — и, неуверенно подойдя к нему, обеими руками подняла ему руку, чтобы развязать стягивающую рукав тесьму.

— Твое мужество поражает, Джемма.

Она встретилась с ним взглядом — и прочла в его глазах искреннее восхищение. Подняв другую руку, он провел ею по ее волосам, начиная с макушки и погружая пальцы в недавно расчесанные пряди. Такое простое прикосновение, но от него по ее телу растеклась волна сладкого предвкушения.

— Закрой глаза.

Она медлила, и он снова зарылся пальцами в ее волосы рядом с корнями. Он сжал шелковистые пряди очень осторожно, но этого было достаточно, чтобы по ее телу пробежали новые потоки наслаждения.

— Закрой глаза и ни о чем не думай.

— О! Я поняла.

Но, по правде говоря, она ничего не понимала. Ее ресницы опустились, и Гордон чуть сильнее потянул ее волосы. Когда она перестала отвлекаться на то, как он выглядит, ощущения стали вдвое острее. Они пробежали по ее позвоночнику и стекли в живот, где разбудили страсть, которая дремала там с того времени, как он был с ней в постели. На этот раз все происходило гораздо быстрее, ее тело в мельчайших подробностях вспомнило то блаженство, которое ей подарили его палец и губы. Она жаждала большего, и внизу ее живота возникла тянущая пульсация.

— Так, милая. Доверься мне.

Хотя Джемме не было холодно, но когда его рука оставила ее волосы, она остро ощутила, что ей не хватает этого тепла.

Не хватает его жара.

Вся ее кожа требовала его ласки. Ей хотелось ощутить его прикосновения к ее груди, животу, изгибам бедер. Мысль об этом пьянила. Ее чувства невероятно обострились, так что она явственно услышала влажный шлепок, с которым его рубашка упала на пол. Возбуждение текло по ее коже — и, потеряв способность оставаться неподвижной, она открыла глаза.

Он притянул ее к себе прежде, чем она успела рассмотреть его тело. Его губы приникли к ее губам жадным поцелуем. Страсть ярко пылала в нем, отражаясь в его поцелуе. Он положил ладонь ей на затылок, не давая шевельнуться, и ворвался в ее рот. Его язык погрузился глубоко, скользнув вдоль ее языка, и внизу ее живота томление стократно усилилось, требуя того же. Она снова ощутила сосущую пустоту, но на этот раз ощущение не возникало постепенно, оно моментально вспыхнуло пламенем, которое одновременно дарило наслаждение и терзало. Джемма подняла руки, цепляясь за его плечи, ощущая под ладонями теплую кожу, к которой ей так хотелось прижиматься.

Гордон подхватил ее на руки и отнес на кровать — на кровать лэрда. При этой мысли она ощутила прилив угрюмой жадности.

— Вы были здесь с Эньон?

Он уложил ее на пахнущую вереском простыню, бережно приподняв ей волосы, чтобы они не попали ей под спину.

— Нет.

Его голос был хриплым. На постели оказалось темнее — туда попадал только дрожащий свет свечей. Это заставило ее чувства снова обостриться. Она стала различать самые слабые звуки, даже стук своего сердца. Подняв руку, она прижала ладонь к его груди. Под пальцами она почувствовала мощное биение его сердца, и на ее губах расцвела улыбка.

— Вот именно, милая. Мы не так уж непохожи, когда с нас спадает вся мишура обычной жизни. Здесь наши тела прекрасно подходят друг другу.

— Нам еще предстоит проверить, насколько хорошо они подходят.

— Более храбрых речей я от девственницы не слышал!

Она опустилась на постель и почувствовала, как он нависает над ней. Он продолжал лежать на боку, но рядом с его сильной и крупной фигурой она ощущала себя маленькой и хрупкой.

— Или я разбудил в тебе желание продолжить то наслаждение, которое я подарил тебе, когда мы в прошлый раз были в постели вместе?

Его голос был хрипловатым, но веселым.

— Кажется, вы упомянули слово «доверие».

Он неспешно провел кончиками пальцев по ее груди. Она задрожала, ощущая, как от этого прикосновения растекается сладкий жар.

— Я это высоко ценю, милая. — Он бережно обхватил пальцами ее грудь, заставив бутон ее соска набухнуть в ожидании его поцелуя. — И сегодня я собираюсь этим воспользоваться.

— Не сомневаюсь. И надеюсь, что все окажется не хуже.

Он наклонил голову, внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Ты в этом не уверена? Почему? Ты же знаешь, что я подарил тебе блаженство в прошлый раз!

Его гордость была задета, Джемма почувствовала это по его тону.

— Это так. Но как мне кажется, на сегодня вы наметили нечто иное — то, чего я никогда не знала. Поэтому я и могу только сказать, что надеюсь на это. Но как я, помню, вам понравилось, когда я делала вот так.