Название игры - Нора Робертс Страница 43

—Я буду рада позвать к вам доктора, мисс Паттерсон. Там по коридору и налево у нас приемная. Мисс ДюМонд уже там.

—Спасибо. — Джоанна обернулась и направилась по коридору, отказываясь думать о том, что будет дальше, и о тех действиях, которые потом придется предпринимать. Она услышала тихо, почти украдкой прозвеневший звонок, а затем приглушенный звук чьих-то шагов в туфлях на каучуковой подошве.

Паники теперь не было; первый приступ паники обрушился на нее, едва она услышала сообщение в новостях. Теперь ему на смену пришло понимание, что надо взять себя в руки и делать то, что надо делать. Джоанна привыкла справляться с такими вещами в одиночку.

—Сэм, я понятия не имею, сколько времени это займет. Ехал бы ты домой. Когда освобожусь, я возьму такси.

—Не глупи, — только и ответил он.

Этого было достаточно, более чем достаточно, чтобы у нее замерло дыхание. Ей захотелось повернуться к нему и прижаться к его груди. Хотелось просто оказаться в его объятиях и переложить на его плечи все предстоящие тягостные дела. Но вместо этого она направилась в приемную.

—Сэм! — Из глаз Тони, и без того влажных, брызнули слезы. Она вскочила со стула и бросилась в его объятия. — Ой, Сэм, как я рада, что ты здесь! Я так испугалась! Это такой кошмар! Я просто извелась от волнения, Сэм! Я не знаю, что делать, если Карла не станет.

— Держи себя в руках! — Сэм усадил ее обратно на стул, потом зажег сигарету из пачки, которую она рассыпала по столу, и сунул ее Тони между пальцами. — Что сказал врач?

—Не знаю. Он говорил совершенно непонятно, и у него было ужасно мрачное лицо. — Она протянула руку, указывая на блондина в смокинге. — Я бы этого не пережила без Джека. Он был мне опорой. Привет, Джоанна. — Тони высморкалась в кружевной платочек.

—Сэм. — Джек Вандиар кивнул ему, поглаживая Тони по руке. Он был режиссером двух фильмов Паттерсона и не менее полдюжины раз виделся с Сэмом на различных праздниках. — Нелегкая получилась ночь.

—Мы слышали. Это дочь Паттерсона.

—Ох! — Джек встал, протянув руку для приветствия.

—Расскажите, пожалуйста, как это произошло? — попросила Джоанна.

—Это было ужасно. — Тони смотрела на нее сквозь томную пелену слез. — Просто ужасно!

Джек одарил ее взглядом, на три четверти нетерпеливым и лишь на одну — сочувственным.

Он был не против успокоить Тони, но приехал он, по правде говоря, ради Карла. Ему пришло в голову: раз здесь появился Сэм, глаза Тони скоро высохнут!

—У нас был небольшой праздничный ужин. Карл выглядел несколько усталым, но я списал это на его постоянную перегруженность работой. Потом стало похоже, будто ему трудно вздохнуть. Он упал на стул, жаловался на боль в груди и в руке. Мы вызвали «скорую». — Джек оглядел присутствующих, затем, решив, что Джоанна держится достаточно мужественно, чтобы это выдержать, продолжил: — Им пришлось вытаскивать его с того света. — Услышав это, Тони издала тихий, душераздирающий всхлип, на который никто не обратил внимания. — Врач сказал, что у него обширный инфаркт. Они изо всех сил пытаются стабилизировать его состояние.

У Джоанны подкосились ноги. Ей удалось сдержать дрожь в руках и сделать спокойное лицо, но ноги у нее продолжали дрожать. Обширный инфаркт! Дарлин, остроумная и ехидная третья жена отца, сказала бы, что Карл У. Паттерсон никогда ничего не делал наполовину.

—Как врачи оценивают его шансы?

—Они нам ничего толком не сказали.

—Мы ждем уже целую вечность. — Тони снова приложила к глазам платок, затем закурила. Она по-своему любила Карла и хотела выйти за него замуж, даже зная, что все закончится разводом. Развод — это просто. Другое дело смерть. — Пресса была здесь уже через пять минут после нас. Я подумала, что Карл будет очень недоволен, если об этом напишут.

Джоанна села и впервые по-настоящему рассмотрела невесту своего отца. Кем бы эта женщина ни была, она, судя по всему, неплохо знала Карла. Сердечный приступ — это слабость, и ему бы крайне не понравилось, если бы это стало достоянием общественности.

—Прессу я возьму на себя, — без всякого выражения проговорила Джоанна. — Лучше всего вам обоим, — говорила она, подразумевая и Джека, — сообщать газетчикам как можно меньше. Вы его видели?

—Нет, с тех пор, как его увезли. — Тони, затянувшись еще раз, выглянула в коридор. — Ненавижу больницы. — Покончив с сигаретой, она принялась мять носовой платок. Серебристые блестки на ее платье красиво светились в темноте приемной. — На следующей неделе мы должны были лететь в Монако. У Карла там какие-то дела, но большая часть должна была быть чем-то вроде репетиции медового месяца. Он казался таким... ну, таким мужественным. — Снова полились слезы, и в этот момент в приемной появился врач.

—Мисс ДюМонд?

Она вскочила и схватила его за обе руки, являя зрелище опечаленной любящей женщины, истерично умоляющей не покидать ее. Она и сама удивилась, обнаружив, что ее поведение лишь наполовину наигранное.

—С ним все в порядке? Скажите мне, что с Карлом все в порядке!

—Его состояние стабилизировалось. Сейчас проводятся исследования, чтобы оценить тяжесть повреждений. Он сильный мужчина, мисс ДюМонд, и в целом у него, кажется, отменное здоровье.

Разглядывая врача, Джоанна подумала, что он выглядит усталым. Она сама невыносимо устала, однако интуитивно чувствовала, что знает правду. Когда врач взглянул в ее сторону, она встала.

—Вы дочь мистера Паттерсона?

—Я Джоанна Паттерсон. Насколько серьезно его состояние?

—Должен сказать вам, оно очень серьезное. Но мы делаем все возможное, чтобы вывести его из этого состояния.

—Я хотела бы увидеть его.

—Только на несколько минут. А вы, мисс ДюМонд?

—Он не захочет, чтобы я видела его таким. Эму это не понравится.

Джоанна охотно согласилась с Тони и, проигнорировав легкий укол обиды, пошла вслед за Доктором.

—Ему дали успокоительное, — сообщил ей доктор. — И он находится под тщательнейшим наблюдением. Все решат следующие сутки, однако ваш отец относительно молод, мисс Паттерсон. Подобный случай — часто знак остановиться, не спешить, осознать свою смертность.

Эти слова следовало произнести отцу хотя бы раз, однако Джоанна знала, что главного ей так и не скажут.

—Он умирает? — спросила она.

—Нет, если мы сумеем сделать все возможное. — Врач толкнул стеклянные двери палаты.

И вот ее отец. Еще недавно он жил в своем доме, ел свою пищу, подчинялся своим правилам. А этот человек был Джоанне едва знаком. Аппаратура, облегчавшая ему дыхание и контролирующая его жизненные показатели, мерно гудела. Глаза его были закрыты, загорелое лицо казалось одутловатым. Он выглядел старым. Так случилось, что она никогда не думала о нем как о старике, даже в детстве. Он всегда был красивым, нестареющим, мужественным.