Это дикое сердце - Джоанна Линдсей Страница 43

Раньше они скакали вдоль притока, придерживаясь юго-восточного направления, теперь же Чандос повернул на юго-запад. Кортни не знала, что он сменил направление из-за ее травмы. Они перебрались через Ред-Ривер и объехали какой-то городок — к сильному разочарованию Кортни. Вот уже несколько недель она не видела и следов цивилизации!

Через несколько часов на их пути показался еще один городок, на этот раз Чандос въехал в него и остановился перед рестораном под названием «У Мамы». Кортни до смерти хотелось поесть чего-нибудь без бобов, и она несказанно обрадовалась, когда он повел ее к двери ресторана, хотя и была в грязной одежде.

В большом светлом зале стояла дюжина столиков, накрытых клетчатыми скатертями. Лишь один из них оказался занят — была середина дня. Пара средних лет, сидевшая за столиком, подозрительно покосилась на них. Женщина, увидев Чандоса, встревожилась. Грязный дорожный костюм и впрямь придавал ему весьма зловещий вид. Черные брюки, темно-серая рубашка, расстегнутая до середины груди, черный платок, свободно повязанный вокруг шеи, — ни дать ни взять отъявленный бандит!

Чандос мельком взглянул на посетителей, сразу же потеряв к ним интерес. Усадив Кортни, он сказал, что вернется через минуту, и исчез в кухне. Она сидела, чувствуя на себе внимательные взгляды парочки и крайне смущенная своим видом.

Не прошло и минуты, как входная дверь отворилась и в зал вошли двое мужчин, видевших, как они с Чандосом ехали по улице. Теперь они зашли посмотреть на незнакомцев поближе. Кортни смутилась еще больше. Она не любила быть в центре внимания, предпочитая держаться в тени, но с Чандосом это не получалось, ибо он, сам того не желая, вызывал любопытство.

Представив себе, что думают о ней эти люди, Кортни вдруг поняла, какими глазами посмотрит на нее отец. Женился же он на своей служанке из-за светских условностей. А Кортни путешествовала вдвоем с Чандосом! Господи, да отец вообразит самое худшее — и будет прав!

Вернувшись, Чандос заметил ее пылавшее лицо и напряженную позу. Она сидела, уставившись в стол. Что такое? Может, ее беспокоят эти два парня? Чандос так сурово глянул на них, что они немедленно ретировались. Вслед за ними засобиралась и парочка.

— Сейчас принесут поесть. Кошачьи Глазки, — сообщил Чандос.

В этот момент дверь кухни распахнулась и полная женщина подошла к их столику.

— Это Мама. Она будет присматривать за тобой несколько дней, — небрежно бросил Чандос.

Кортни внимательно посмотрела на мексиканку, которая заговорила с Чандосом по-испански. Женщина была маленького роста, добродушная, с пепельными волосами, собранными в тугой пучок, одетая в пеструю хлопчатобумажную юбку, белую блузку, передник и плетеные кожаные сандалии.

— Что значит присматривать за мной? — спросила Кортни. — А где будешь ты?

— Я тебе уже говорил — у меня есть дело в Парисе.

— Так это Парис! — раздраженно воскликнула она.

Он сел напротив Кортни, кивком отослав Маму. Девушка проводила ее глазами и сердито взглянула на Чандоса, ожидая объяснений.

— Что ты еще задумал? — негодующе спросила она. — Если ты решил, что можно…

— Успокойся. — Перегнувшись через столик, он поймал ее руку. — Это не Парис, а Аламеда. Я решил, что тебе с твоей ногой лучше отдохнуть, пока я буду заниматься своими делами. Мне не хотелось оставлять тебя одну, поэтому я и привез тебя сюда.

— Зачем тебе оставлять меня одну? Что за дела у тебя в Парисе?

— А вот это, леди, тебя не касается. О, как она ненавидела такой тон!

— Ты ведь не вернешься? Ты просто хочешь бросить меня здесь, верно?

— Ты должна бы лучше знать меня, — заметил он. — Я завез тебя уже довольно далеко и теперь, когда осталось проехать всего несколько миль, не собираюсь бросать тебя.

От этого Кортни не полегчало. Она не хотела, чтобы Чандос уезжал, оставляя ее с незнакомыми людьми.

— Я думала, что ты возьмешь меня с собой в Парис, а оттуда мы поедем дальше.

— Я передумал.

— Из-за моей ноги?

— Послушай, я уезжаю всего дня на четыре, и лучше дать отдых твоей ноге.

— Но почему здесь? Почему не в Парисе? Он вздохнул:

— Я никого не знаю в Парисе, а в Аламеду я часто заезжаю по дороге на Индейскую Территорию. Я знаю Маму и могу доверить ей уход за тобой. Ты будешь в хороших руках. Кошачьи Глазки! Я бы не оставил тебя, если бы не…

— Но, Чандос…

— Черт побери! — взорвался он. — Не заставляй меня чувствовать…

Он замолчал, увидев Маму: она выходила из кухни с большим подносом, уставленным тарелками с едой.

Когда она приблизилась к их столику, Чандос встал:

— Ну, я поехал. Мама. Пусть она помоется после еды, а потом ляжет в постель.

Он направился к двери, но вдруг вернулся, поднял Кортни, обнял и поцеловал так крепко, что она чуть не задохнулась.

— Я вернусь, котенок, — глухо пробормотал он. — Смотри никого здесь без меня не царапай!

Повернувшись, он вышел из ресторана. Мама смотрела на Кортни, но та уставилась на закрывшуюся дверь, едва сдерживая слезы.

Он уезжает всего на четыре дня, а она чувствует себя такой одинокой! Что же будет, когда он покинет ее навсегда, оставив в Уэйко?