Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн Страница 43

- Княжина принадлежит мне, Антошка. Ну что же ты такой тупой, а?

Но эти двое, вопреки всему, продолжали общение, а я ежедневно сходил с ума от страха, что она уже давным-давно по уши влюбилась в этого новенького. Это мысли были до такой степени жуткими, что я бежал от них, сломя голову. Но толку не было. Никакого.

Одно дело – тебя не любят и совсем другое, когда любят не тебя.

Но, неожиданно, помощь пришла оттуда, откуда я ее совсем не ждал.

Мамаша Антошки. Мне хватило одной встречи с ней в кабинете директора, чтобы понять, что она за человек. Не чета своему сыну, если уж по-чесноку. Она была реальная истеричка. И слабая духом. Вот тогда-то и началось все веселье. Дрались мы с Карташовым теперь на регулярной основе, но преследовал я только одну цель. Не выбить из парня последние мозги. Нет! Довести его мамку до «ручки» – вот, что мне было нужно.

И я добился своего. Его перевели в другую школу, а потом счастливая семья любителей клубневых переехала к черту на рога. Я тогда чуть от счастья Богу душу не отдал. Отвечаю!

А вот Алёна моя грустила так, что было больно на нее смотреть. Но цель оправдывает средства – эти слова были моим жизненным кредо.

Знал бы я только, что все наши сложности еще только впереди…

25.2

POV Никита

Для меня Алёна всегда была пределом мечтаний, я видел ее красоту, ее свет и ее абсолютную исключительность. Но в девятый класс она пришла такой, что это увидели все и другие мальчики, в частности. Стройные ноги, грудь налитая, попка от которой можно было впасть в транс и больше никогда из него не выйти…она превратилась в прекрасную, умопомрачительную куклу, с которой хотел играть каждый.

Но был один нюанс – эта кукла принадлежала только мне.

Я слышал, как ей свистят вслед и предлагают встретиться. Наблюдал, какими жадными взглядами ее провожают парни. И я адски ревновал и бесился, что все вокруг теперь тоже видят то, что раньше было скрыто от чужих глаз.

И я испугался. Посчитал, что она ошалеет от такого чрезмерного внимания, а потом и очаруется чьими-то лживыми речами. А потому я ничего лучше не придумал, как очернить ее честь.

Вы спросите – стыдно ли мне сейчас за то, что я делал? Ну, допустим да. Но это не точно. Ведь в то время я не видел другого решения проблемы. Просто так Княжина меня бы не приняла, а потом бы просто назло начала встречаться с кем-то из парней. И черт его знает во что это противостояние в итоге бы вылилось.

Ну и родился в моей голове «идеальный» по моему мнению план. А уже на следующий день в сумку Алёне подкинули брошюру с компрометирующим названием «Мама в 15 лет. Роды без страха». И я тогда дал ей понять, что это моих рук дело и только я полностью контролирую ситуацию.

Нужно было всего лишь попросить меня, даже не о помощи, а просто прекратить травлю. И все бы закончилось в тот же день. Я ей даже сказал об этом в лоб, но Алена не была бы собой, если бы тут же жестко не послала меня на хрен.

Я весь горел, а она просто взяла и облила меня с головы до ног бензином. Стерва!

И да, я прекрасно осознавал, что творю. Но главным для меня был конечный результат – вокруг нее больше никто не свистел и не звал Княжину на свидания. Это был камуфляж, который я натянул на нее против ее воли.

Вы скажите, что я больной ублюдок. А я скажу, что защищал свое как мог и как умел. Я просто не знал и не понимал как иначе. Другие способы уже бы не помогли. Ничего бы не помогло против этого.

Ничего!

Это была долбанная дорога в никуда, но я упорно шел по ней, не сворачивая.

- Соболь, может наконец-то уже скажешь мне зачем мы все это делаем, м-м? – спросил меня однажды Решетов, как раз сразу после того, как в информационное поле школы была запущена сплетня, что у Княжиной педикулез.

- Просто так, – пожал я плечами, – прикольно же.

И улыбнулся, отчаянно изображая из себя упоротого на всю голову маньяка.

- И как долго это будет продолжаться?

- Она должна меня попросить, – процедил я и дал знак другу, что разговор окончен.

- Она этого не сделает, – предсказал Кирилл и как в воду глядел.

- Ну, значит ей не повезло, – оскалился я, а сам внутри весь завял, боясь такого сомнительного для меня исхода. Но именно он мне и грозил.

Алёне было чхать на все сплетни, что бродили про нее в периметре школы. За ее спиной перешептывались, на нее показывали пальцем, ее обсуждали и над ней смеялись. Но Княжина несла свою голову высоко, смотрела на всех равнодушно, но больше всех на меня.

И это было как холодный душ. К началу десятого класса до меня наконец-то дошло, что, если я буду продолжать в том же духе, то окончательно и бесповоротно поставлю на нашем возможном совместном будущем крест. О, я тогда был таким наивным лаптем, и искренне полагал, что еще можно что-то спасти. Что однажды пелена ее ненависти ко мне спадет, и Алёна увидит, что я всего лишь чудовище, которое любит ее всем сердцем.

Рычу, но укусить по-настоящему просто не способен.

П-ф-ф, придурок восьмидесятого уровня. В гробу она видала меня и мои нежные, но больные чувства.

Как сейчас помню – сентябрь, и мы всем классом идем сдаваться на медкомиссию. У кабинета гинеколога самый большой ажиотаж. Поднимаюсь по лестнице и слышу, что Княжину уже начали травить только за то, что она оказалась чиста.

Захотелось дать себе по морде. Сильно. Так, чтобы еще долгие недели ничего жрать не мог.

Кинулся к ней на защиту, жестко заткнул тупых одноклассниц, но, по сути, ничего этим не добился. Княжина мне даже «спасибо» не сказала. Отвернулась и уставилась в окно, одним своим видом выказывая все, что она думает обо мне и всех, кто ее окружает.

А мне так хотелось тогда ее обнять. Это просто не описать. Руки чесались, а сердце сварилось в кипятке, так сильно бурлила моя кровь. Я это лето невыносимо скучал по ней. Ждал осень как одержимый, только чтобы увидеть ее и наконец-то вздохнуть полными легкими от облегчения.

Алёна…мой кислород.

И так невыносимо было носить все в себе. Я погряз в этой трясине неразделенной любви. А она еще и накрасится как-то удумала. Господи, Боже ты мой, зачем? Княжина и так была красива как сон, не убавить, не прибавить. И закономерно началось то, чего я больше всего боялся. И я захлебывался от отчаяния, когда видел, как ее клеит очередной ухажер с горящими от похоти глазами. То один, то второй, то третий. Смертники, мать-перемать.

Всех отшивал. И говорил прямо:

- Алёна моя.

- А сама Княжина, что думает на этот счет? – осмелился как-то спросить у меня один из ее поклонников.

- Здесь я решаю, а не она. Еще вопросы?

И вопросов больше не было. Никогда. Никто не хотел связываться со мной и правильно в общем-то.