Я тебя ненавижу - Екатерина Орлова Страница 43

– Ты боишься меня?

Я лишь прикусила губу, снова не зная, что делать дальше и как ответить. Ни разу в жизни Эмиль не причинил мне физическую боль, ни разу не обидел, если не считать душевной обиды. Тогда почему сейчас мне было так страшно?

Эмиль запустил руку в волосы и взъерошил их.

– Ты правда боишься, – тихо произнес он, скривившись, словно я сделала ему больно. – Поля, – выдохнул он мое имя, – я же никогда…

Внезапно мне захотелось броситься ему на шею и извиниться за свою реакцию. Я буквально почувствовала отчаяние Эмиля и его боль. Он крепко сжал челюсти и вышел из кухни. А потом услышала, как он стал обуваться. До меня вдруг дошло, что Эмиль сейчас уйдет, и я могу больше никогда его не увидеть. Я не была готова потерять его. Несмотря на все произошедшее между нами, Тарханов стал мне дорог. Поэтому я сорвалась с места и побежала в прихожую, где Эмиль, надев мокасины, тянул ручку двери на себя. Я врезалась в него со спины и обняла, крепко прижавшись к нему.

– Не уходи. Я не знаю, почему испугалась.

Эмиль замер, а потом накрыл мои сцепленные пальцы своей ладонью.

– Я люблю тебя, Кукла, – тихо произнес он. – И никогда не обижу, в этом можешь быть уверена. Я скорее нанесу увечья себе, чем поставлю тебе хотя бы один синяк.

– Я знаю, – отозвалась я шепотом. – Останься.

– Мне надо прогуляться. Собирай вещи, я скоро вернусь.

Эмиль деликатно расцепил мои неуклюжие объятия, поднял мою руку и поцеловал кончики пальцев. По телу мгновенно пронеслась мелкая дрожь.

– Правда вернешься?

Он повернулся ко мне лицом и совершенно серьезно ответил:

– Правда. Собирайся.

Я потянулась, чтобы поцеловать его, но Эмиль отстранился, открыл дверь и вышел, а я осталась стоять в коридоре, прижимая к груди прохладные ладони. Я сама не понимала, в какой момент между нами все изменилось, но теперь точно могла сказать, что потерять Эмиля для меня будет смерти подобно. Внезапно в голове всплыло воспоминание о том, что Тарханов помолвлен с другой, и мысль болезненно резанула по сердцу. Он обещал, что не женится на Сабире, и мне хотелось верить его обещаниям. Возможно, это было наивно и как-то по-детски, но никак не влияло на само желание. Хотела и все тут.

Я собирала вещи быстро, как будто так могла ускорить возвращение Эмиля. Не знаю, может и правда сработало, но, как только сумки оказались в коридоре, а грязная посуда была вымыта, Эмиль вошел в квартиру.

– Ты не заперла входную дверь, – спокойно, но хмуро произнес он.

– Забыла.

– Не забывай больше. Готова?

Я пыталась поймать взгляд Эмиля, желая убедиться в том, что у нас все хорошо. Подошла ближе и склонила голову набок, заглядывая ему в лицо. Эмиль посмотрел на меня. Немного хмуро и грустно, как будто та моя реакция все еще причиняла ему боль, а потом резко притянул к себе и уткнулся носом в макушку.

– Ну что ты такая испуганная? – спросил он.

– У нас все хорошо?

– У нас всегда все хорошо, даже когда плохо.

Эмиль заключил мое лицо в свои ладони и внимательно посмотрел в глаза.

– Я люблю тебя, и это не изменится. А еще учусь контролировать свою агрессию, когда ты рядом. Это не всегда просто, но я пытаюсь. Дай мне время.

Я кивнула и потянулась к его губам. Эмиль деликатно, едва касаясь, поцеловал меня и отстранился. Из меня вырвалось хныканье. Слишком быстро закончился поцелуй. Чтобы убедиться, что у нас нет проблем, мне нужно было больше, а вот Тарханов наконец улыбнулся.

– Если мы не уедем сейчас, то застрянем здесь еще на пару часов. Давай, Кукла, обувайся.

Всю дорогу до его дома Эмиль одной рукой держал руль, а вторую – в гипсе – положил мне на колено. Я медленно, едва касаясь, гладила его пальцы кончиками своих и улыбалась непонятно чему. Я представляла себе, как мы ляжем вместе спать, как проснемся рядом. Как тогда после моего нападения. Это был ужасный период моей жизни, и сейчас, судя по всему, не намного лучше. Но я все равно улыбалась.

Когда мы приехали, то тут же, не сговариваясь, поднялись на второй этаж.

– Какая из сумок твоя?

– Вот эта, – я подняла небольшую дорожную сумку.

– Тогда занесу сумку Светланы Игоревны в ее комнату, – сказал Эмиль и толкнул дверь в комнату, находящуюся наискосок от его спальни.

– Я буду спать с мамой? – спросила, как только он вернулся в коридор, и Эмиль шутливо выгнул бровь.

– Серьезно, Полина?

Я честно пыталась сдержать улыбку, даже губу закусила, чтобы не выдать себя, но тщетно, Тарханов мне точно не поверил, потому что, преодолев расстояние буквально в два шага, практически снес меня к стене, прижимая своим телом.

– Так, Полина, – выдохнул он мне в лицо. – Сейчас мы идем в душ, и ты помогаешь мне мыться. Я же практически беспомощный, помнишь?

– Ты машину водишь одной рукой, вряд ли тебя можно назвать немощным.

Эмиль прищурился.

– Так я и не говорил «немощный». Ну вот. Будем в душе, ты еще и ушки свои промой, потому что, кажется, ты не очень хорошо слышишь. – Я шлепнула его по груди, а он рассмеялся. – А потом, Кукла, ты меня оседлаешь и будешь скакать, пока я не удостоверюсь, что ты, кончила, по меньшей мере, один раз. Потому что, когда ты долго остаешься без оргазма, у тебя срывает крышу. А она нам еще понадобится.

– Ты меня смущаешь, – выдавила я из себя и опустила голову, чтобы хоть как-то спрятаться от горящего взгляда и скрыть свои пылающие щеки.

Эмиль поддернул мой подбородок указательным пальцем.

– Мне нравится, как ты краснеешь. Очень сексуально, – низким голосом произнес он, заставляя меня покраснеть еще сильнее. – Душ, Полина. А потом ты вся моя.