Параллельные - Оксана Алексеева Страница 43

Но не успела я даже распланировать, где был бы мой личный кабинет, а где – ботанический сад, как раздался звонок. Я немного напряглась, все-таки одна в доме, и даже не поинтересовалась, кто может нагрянуть – садовник, к примеру, или какой-нибудь поправитель покосившегося забора. До передачи всех дел Гоше мелкие вопросы улаживались вызовом специалистов. Но к видеофону подошла, мне же не пять лет, чтобы прятаться по причине «а взрослых нет дома».

На черно-белом изображении экрана я разглядела Светлану, ее очень сложно с кем-то перепутать. Почти такая же запоминающаяся, как Александр. В этот момент я решила не обозначать свое присутствие, ведь уже из-за нее попадала в некрасивую ситуацию. Но, похоже, она расслышала какой-то сигнал, что ее присутствие замечено, и заговорила:

– Зинаида? Откройте, пожалуйста, холодно!

Девушке действительно должно было быть холодно – в тонкой блузке при беспощадном ветре. Камера не захватывала дорогу, потому было непонятно, из какой машины она выскочила. Имя Зинаиды меня окончательно сбило с толку – что-то очень сомневаюсь, что Александр свою обожаемую работницу представляет каждой одноразовой девице. То ли эта стала случайным исключением, то ли она многоразовая. Тем не менее само имя, будто бы кодовое слово для доступа в дом, меня отрезвило.

– Здравствуйте, Светлана! – я подала голос. – Александра сейчас нет.

– Я знаю! – она нахмурилась. Возможно, по голосу поняла, что никакая я не Зинаида. – Видела его машину возле студии. Потому и приехала – забрать свои вещи. Не хотела встречаться, чтобы лишний раз не раздражать. Так откроете? Меня такси ждет.

И я нажала кнопку, отреагировала на жалостливый тон. Да и как-то странно опасаться точно такой же девушки, как я сама. Не ударит же по голове?

Она забежала в дом, растирая замерзшие плечи, но тут же уставилась на меня.

– Снова ты, не-Аллочка? – она с трудом выдавила улыбку. – В смысле, до сих пор ты? Долго держишься, уважаю.

Я не была обязана отчитываться, но захотелось. Хотя бы потому, что в ее вопросах не уловила высокомерия – лишь бесконечное удивление. Единственное – я к ней тоже обратилась на ты, странно выкать своей ровеснице, когда сама она задает другой тон общения:

– Ты неправильно поняла, Светлана. Я на самом деле на него работаю. Сейчас вот… за домом присматриваю. А тогда, в Архангельске, это был больше розыгрыш. Или приказ Егора Михайловича, я сама до конца не поняла. Поговаривают, что у Александра после концерта в голове все перемешивается, но я на своей шкуре убедилась – преувеличивали. Так зачем ты пришла?

Она невидящим взглядом осматривалась вокруг. После все-таки ответила:

– Я была здесь один раз, забыла кое-что. Заберу и уйду. Можно, пройду?

Несмотря на ее жалкий вид, я вытянула руку вперед, удерживая.

– Нет. Сначала я позвоню шефу и уточню. Прости уж, ничего личного.

Она не возражала – терпеливо мялась у двери. Но на звонок Александр не ответил.

– Он на съемках, – пояснила я. – Занят, наверное. Минуты через две наберу. – Целых две минуты разговаривать с любовницей Александра мне точно не хотелось, но воспитание взяло свое, потому я решила просто заполнять паузы любой болтовней: – Так ты знакома с Зинаидой?

– Нет. – Девушка без приглашения уселась на кушетку, тяжело ей стоять на таких-то каблучищах. И всем видом выражала какую-то бесконечную тоску. – Я даже подумала, что ты и есть Зинаида. Просто тогда… утром он сказал мне: «Уезжай, пока Зинаида не пришла. Не хочу, чтобы она тебя видела». Я решила, что говорит о любимой тетушке или шпионке Егора Михайловича. Так как тебя зовут, не-Зинаида?

– Кристина я, – мне было неловко от того, что она так искренне рассказывает мне довольно интимные вещи. Даже не выделывается, признает открыто, как ею воспользовались и выгнали. И эта фраза в исполнении Саши отчего-то легко прозвучала в голове. Именно так он и должен был сказать какой-то девке, которую видеть больше не мечтает – не достойна она быть представленной его обожаемой Зинаиде. Предложила совсем неуместное: – Может, чаю? Согреешься.

– Не нужно, спасибо.

Александр перезвонил сам, и минуты не прошло:

– Кристина, что-то случилось?

– Здесь Светлана зашла, сказала, что за какими-то ее вещами.

– А, да… пудреницу и еще что-то вроде оставила. В моей комнате на полке, пусть заберет и уходит.

– Хорошо.

Я кивнула гостье. Думала вынести ей сюда, но она бодро поднялась на ноги и пошагала в известном ей направлении. Я не придумала ничего лучше, чем последовать за ней. Хотя вряд ли она собирается его обворовывать, но мало ли. Светлана, стараясь не смотреть на кровать, сразу же нашла свое и закинула в сумочку – вроде бы пудру, помаду и расческу. После остановилась и тихо произнесла:

– Вот и все, как будто меня никогда и не было.

– А зачем ты это забыла? – я задала вопрос в лоб.

– Чтобы была причина вернуться, – усмехнулась она и посмотрела на меня прямо. – Глупая причина, теперь знаю. И как бы я хотела выкинуть все эти глупости из головы… Кристина, ты когда-нибудь влюблялась настолько, что вообще ни о чем думать больше не можешь?

У меня в сердце заныло – и легкой ревностью, и пониманием. Самой тот же человек нравится, хотя, возможно, не так же сильно. А она с ним была, целовала его, лежала под ним вот в этой самой постели. Ей, скорее всего, намного труднее. И она зачем-то требует от меня ответов:

– Понимаешь, я всегда гордилась своей расчетливостью, уж всякой розовой фигней мне голову не забьешь, была в этом уверена. И нате – влюбилась в человека, который сам влюбиться не способен! У которого даже в договоре прописано, что он не способен влюбиться. Ласковый, но недоверчивый звереныш, против которого не сработала иммунная защита. Это как молния, которая ударяет в человека, хотя кругом натыканы громоотводы!

– Понимаю, наверное. Но мне неудобно обсуждать моего начальника с тобой…

Она будто бы и не слышала:

– А может, моя ошибка была в том, что я сразу обозначила свой интерес? Надо было разыграть холодность, тогда оставался бы хоть один шанс на миллион, что он зацепится… Какая же я дура!

Она окончательно погрязла в своей романтической тоске, а подруг для обсуждения таких вопросов у нее, видать, не нашлось. Впрочем, у меня их тоже нет. А ей нужен ушат холодной воды, чтобы в чувство привести:

– Светлана! – я заговорила уверенно, припомнив, как меня обзывали при первой встрече: – Ты десятитысячная, кто в него безответно влюбился! И это не делает тебя дурой! Но у тебя есть море преимуществ по сравнению с остальными. Посмотри на себя: да тебя точно так же хотят десять тысяч мужчин! Тебе ли за кем-то бегать и забывать о гордости? Самой-то себя не жаль?

Ушат сработал, раз она мгновенно вскинула брови, а на лице появилось легкое высокомерие: