Горький мед - Даниэла Стил Страница 43

Дуг сдержал слово. В следующие выходные он не приехал.Звонил он за это время только один раз. Когда же в конце второй недели онвсе-таки появился, оба испытывали странную неловкость и отчуждение, хотястарались не вспоминать о том, что произошло между ними. Глэдис, конечно,знала, что нового объяснения не избежать, но спешить не хотелось. Лучшеотложить разговор до осени. Возвращение в фотожурналистику по-прежнемуоставалось ее заветной мечтой, но форсировать события Глэдис просто боялась —слишком высоки были ставки. Бросаться очертя голову в авантюры было не в еехарактере.

В результате за все выходные они едва ли перемолвилисьдвумя-тремя словами. Дуг держался так, словно Глэдис совершила какой-тонепростительный поступок. Правда, он не Требовал, чтобы ему постелили отдельно,однако, когда они легли, Дуг отвернулся и заснул.

В воскресенье он уехал обратно в Уэстпорт. Глэдис вздохнулачуть ли не с облегчением, однако испытания для нее еще не закончились. Джейсон,который в последнее время был гораздо ближе к отцу, чем к матери, весь вечеркак-то странно смотрел на нее, а потом спросил:

— Ты сердишься на папу?

— Нет, а что? — быстро ответила Глэдис. Она давнорешила, что не станет ничего рассказывать детям, пока они с Дугом не выяснятотношения окончательно. Зачем заранее расстраивать детей.

— Но ты почти не разговаривала с ним. И папа уехалслишком рано.

Глэдис машинально посмотрела на часы. Действительно, Дугсобрался и уехал чуть ли не на два часа раньше, чем обычно.

— Наверное, я просто устала. Да и папа тоже — впоследнее время он очень много работает. Он торопился закончить дела, чтобыполучить отпуск.

Отпуск у Дуга начинался уже в следующую пятницу, но Глэдисбольше не ждала его приезда с нетерпением, как когда-то. Впрочем, если не ей,то по крайней мере детям приезд отца доставит удовольствие.

Самой Глэдис все еще не верилось, что Дуглас готов разрушитьих семью только из-за того, что ей захотелось сделать несколько репортажей. Сее точки зрения, одно другого совершенно не стоило, вернее — одно другомусовершенно не мешало. Но Дуг, очевидно, считал иначе.

Ее ответ, похоже, вполне удовлетворил Джейсона. Стащив со столарумяное яблоко, он отправился гулять. К ужину он вернулся с двумя приятелями.Все сели за стол, и Глэдис сразу заметила, что паузы в разговорах детей сталидлиннее, а смех звучит значительно реже, чем обычно. Словно дикие звери, оникак будто чувствовали беду.

Когда поздно вечером Глэдис лежала с книгой в постели,неожиданно зазвонил телефон. «Наверное, это Дуг», — подумала она и совздохом сняла трубку. Но это был не он. Звонил Пол Уорд. Его голос звучал такотчетливо и громко, словно он говорил с ней из соседней комнаты.

— Ты где? — удивленно спросила Глэдис;

— На яхте, — ответил Пол. — У нас сейчасчетыре утра, и мы только что подошли к Гибралтару. В конце концов я решил, чтосам поплыву в Европу на «Морской звезде», и вот, путешествие почти закончилось.

— Как интересно! — Слушая его, Глэдис улыбнулась.За три прошедших дня это была ее первая улыбка. — Селина, я полагаю, не стобой?

Пол рассмеялся.

— Конечно, нет. Седина в Лондоне — встречается со своимианглийскими издателями. Как ты понимаешь, в Лондон она тоже прилетела насамолете. А как твои дела? Что новенького?

— У меня все в порядке, — ответила Глэдис. Ейужасно хотелось рассказать Полу об ультиматуме Дуга, но она сдержалась, зная,что он очень огорчится. — Как плавается?

— Отлично. Ветер почти все время попутный, и мыдобрались до старушки-Европы даже быстрее, чем рассчитывали.

— Ты непременно должен рассказать о своем путешествииСэму, — сказала Глэдис, продолжая гадать, зачем все-таки он позвонил ей,тем более в четыре часа утра по своему гибралтарскому времени. Быть может, Полупросто не спалось и он решил поговорить хоть с кем-нибудь?

— Я часто вспоминаю о нем. О нем и о тебе, —сказал Пол. — Ты говорила с мужем насчет своей карьеры?

— Говорила, — вздохнула Глэдис. — Еще двенедели назад. С тех пор он молчит и зол, как черт. В эти выходные Дуг тожеприезжал, но ничего не изменилось. Расстались мы довольно прохладно…

Сказав это, Глэдис сразу почувствовала значительноеоблегчение. Ей просто необходимо было поделиться с кем-то своими переживаниями,но Мэйбл была далеко, а никому другому Глэдис доверяться не хотелось.Исповедоваться же Полу ей было вдвойне легче: во-первых, они разговаривали потелефону, а не с глазу на глаз, а во-вторых, Пол, как она уже убеждалась,способен был понять ее лучше, чем кто бы то ни было.

— В конце концов Дуг почти открытым текстом заявил мне,что, если я вернусь в журналистику, он от меня уйдет, — добавилаона. — Он считает, что я нарушила наш брачный уговор…

— А ты, Глэдис? Что ты думаешь по этому поводу?

— Ничего, — честно ответила она. — Дело втом, что Дуг просто не хочет меня понять. Для меня важно быть кем-то, а непросто домашней хозяйкой. А ему на это наплевать. Как бы там ни было, он вполнеспособен привести в исполнение свою угрозу, хотя бы из чистого упрямства, а я…Я просто не знаю. Это очень важное решение, и я до сих пор не уверена, стоит лиодно другого.

— Вот черт!.. — задумчиво сказал Пол. —Сложное положение, Глэдис. Просто не знаю, что тебе посоветовать. Боюсь только,что, если ты уступишь, тебе будет гораздо хуже, чем если ты станешь настаиватьна своем.

— Если я уступлю, я просто умру, — ответилаГлэдис. — Не физически, а как личность… Но если я сумею настоять на своем,я могу потерять семью… Не слишком ли это большая цена за капельку свободы исамоуважения?

— Это — первое, что тебе необходимо решить в самоеближайшее время. А решив — не отступать, как бы тяжело тебе ни пришлось. В этомтебе никто не сможет помочь.

— Жаль, что я не такой крепкий орешек, как твояСедина, — сказала Глэдис, через силу улыбнувшись.

— Ты тоже очень сильный человек, — не согласилсяПол. — Просто сила твоя — немного другая, к тому же ты ее еще не осознала.

Но Глэдис не могла с этим согласиться. Селина Смитразделалась бы с Дутом в пять минут.

Впрочем, она никогда бы и не вышла за него замуж — такиемужчины, как Дуглас Тейлор, для нее просто не существовали. Глэдис же не толькосогласилась стать его женой, но и прожила с ним семнадцать лет, и мысль орасставании по-прежнему ее пугала.