Сбежавшая невеста - Морин Чайлд Страница 43

Мисс Баттерворт неуклюже повернулась в седле, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Джульетта должна быть благодарна вам за поддержку в этой ситуации.

Патрик отказывался смотреть на нее. Вместо этого он пристально вглядывался в силуэт ранчо, показавшегося вдалеке, и мысленно наливал себе стакан aguardiente.

— Патрик!

Нехотя он посмотрел на нее.

— Ты хоть немного заботишься о счастье своего ребенка?

Сквозь сжатые зубы Даффи процедил:

— Я тебе ухе говорил: я не буду обсуждать Джульетту с тобой.

— Но почему нет? Она же твоя дочь!

Его губы скривились в насмешливой улыбке:

— Неужели?

Четыре дня тяжелой, почти беспрерывной скачки привели их в Нью-Мехико. Обогнув горы, всадники скакали теперь через открытое пространство, иногда — по пустыне, иногда — через радующие глаз зеленые долины.

Несколько раз Мик испытывал соблазн остановиться, чтобы осмотреть получше места, по которым они проезжали. Но не мог. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, когда-нибудь потом. А теперь надо спешить.

Мик натянул поводья, заставляя Сатану остановиться, привстав в стременах, он оглянулся через плечо, поджидая Джули. И улыбнулся, увидев, что девушка была от него как раз на той же дистанции, что и в предыдущие четыре дня — около пятидесяти футов позади.

Он сильно гнал последние несколько дней. Они почти не отдыхали: ели чуть ли не на ходу, спали в одежде, останавливались только, чтобы дать передышку лошадям.

Она ни на что не жаловалась. Даже на то, что эти дни у них не было горячей пищи. Мик был просто уверен, что скучает по горячему кофе гораздо сильнее, чем Джули.

Она обходилась полосками вяленого мяса и несколькими консервированными персиками, купленными в небольшом городишке, который они проскочили вчера вечером. И всегда держалась возле него, независимо от того, какой он задавал темп. И ни разу не спросила, почему они так быстро едут. Конечно, ей не хотелось встречаться с Энрике или его приятелем… Но только ли это?

Внезапный порыв ветра бросил ему волосы на глаза. Мик убрал их в сторону и долго смотрел на запад, на беспорядочную коллекцию кирпичных и деревянных домов, жавшихся друг к другу всего в паре миль отсюда. В безмолвной пустыне звук разносится очень далеко. Мик слышал приглушенный стук кузнечного молота, голос которого предвещал какой-то праздник.

Он улыбнулся: похоже, они выбрали удачный вечер для остановки. Если в городе будет гулянье, его жители едва ли заметят пару незнакомцев.

Бентин запрокинул голову и посмотрел на вечернее небо. Высокое и необъятное, казалось, оно простирается всюду и даже дальше. Высокие гряды облаков висели высоко над горами вдалеке. И слабые лучи заходящего солнца освещали их, окрашивая в мягкий золотистый цвет. И, хотя не было видно ни малейшего признака, Мик по запаху ветра чувствовал приближение дождя.

Надвигается буря.

Он снова посмотрел назад: Джули приближалась.

«Она, действительно, оказалась настоящей, — подумал Мик и почувствовал легкий укор совести за то, что считал ее раньше испорченной, избалованной богатой девушкой. — Она справляется с этой дорогой лучше, чем справились бы многие мужчины, уж это точно.

Да. Джульетта Даффи — настоящая женщина. И, она напоминает ему об этом при каждом удобном случае.

Джули начала с того, что позволяла своей ладони скользить по его руке, когда подавала ему флягу. У нее была такая возможность, когда она растянула мышцы; у него тогда чуть сердце не остановилось. Ему пришлось нести ее на руках до стоянки, и у него едва хватило сил отпустить ее. По утрам, потягиваясь, Джульетта прогибалась так, что ему приходилось отводить взгляд в сторону. Но, даже если он смотрел в сторону, его уши были открыты для ее томных вздохов, когда она причесывала свои волосы».

Мик поднял голову и смотрел, как она скачет. Если бы он не знал этого наверняка, то все равно бы подумал, что Джули пытается соблазнить его. И ей, черт возьми, прекрасно это удается!

— Почему мы остановились, — спросила Джули, направив свою кобылу к Мику.

— Посмотри, — указал он. — Вот он, городок, подходящего размера. Не слишком большой, но достаточно населенный, чтобы там был отель, и, может быть, судья или шериф, который поженит нас.

Джули встала в стременах и посмотрела на маленький городок, расположившийся в центре пустыни. Бледно-розовые стены кирпичных домов почти светились там, где солнце касалось их. И в дальнем конце городка — церковная колокольня, увенчаная простым деревянным крестом. Она снова опустилась в седло и спрятала улыбку.

— Мик.

— Да?

— Ты видишь ту колокольню?

— Да, а что?

Девушка пожала плечами:

— Это церковь.

— И что?

— Ты католик?

Мик отрицательно покачал головой.

— Ну, что ж, — опустив глаза, Джуля посмотрела на него сквозь ресницы, — ты не против, если нас поженит городской священник?

— Священник?

— Si.

— А не будет проще, если мы по-быстрому сделаем это у шерифа или у мирового судьи?

Она подняла глаза:

— Если нас поженит священник, то брак будет выглядеть более правдоподобно для моей семьи.

— О, — он кивнул, и девушка с облегчением вздохнула. — Ладно, Джули. Мне кажется, это совсем неважно. Мне все равно.

— Спасибо.

— Все в порядке, ее стоит благодарности. — Мик посмотрел на свою поношенную дорожную одежду и звонко стукнул себя в грудь. Взвилось облачко пыли, и он помахал рукой, чтобы разогнать его, затем предложил:

— Прежде, чем мы навестим священника, как насчет того, чтобы заглянуть в магазин и приобрести более приличную одежду?

— Это будет замечательно! — сказала Джульетта и дернула ворот своей рубашки. За время поездки она так привыкла к своей одежде, что, казалось, была рождена в ней.

— Как ты думаешь, может, мы сможем найти и баню?

— Ты знаешь, для меня это звучит превосходно. Давай поищем.

Пуская свою лошадь рысью Джули спросила:

— Мик, а ты… ты не мог бы…

— Что?

Джули вдохнула побольше воздуха и набралась решимости. Она думала об этом непрерывно последние несколько дней. И лучшего времени, чтобы спросить, у нее не будет.

— Я хотела бы знать, что ты думаешь о том, чтобы сбрить бороду?

— Мою бороду?

— Si. Я бы очень хотела знать, как мой будущий муж выглядит под этими зарослями.

Мик потер челюсть, с любовью погладил свою ржаво-коричневую бороду: