Обольсти меня на рассвете - Лиза Клейпас Страница 42

— Возможно, позже сегодня вечером, — сказал Хант, обращаясь к Кеву, — мы могли бы обсудить ваши впечатления от молотильной машины, которую вы заказали для нужд поместья. Поскольку мой завод работает уже достаточно устойчиво практически без моего участия, я подумываю расширить бизнес за счет производства сельскохозяйственных машин. Я наслышан о новой конструкции молотилки, а также о новой машине на паровой тяге для прессования сена.

— Весь процесс получения сельскохозяйственной продукции сейчас механизируется, — ответил он. — Уборочные машины, машины для нарезки и стогования… на выставке представлено много промышленных образцов.

Темные глаза Ханта зажглись интересом.

— Я бы хотел услышать больше.

— Муж просто влюблен во всякие механизмы, — смеясь, сказала миссис Хант. — Думаю, эта любовь перекрывает все остальные чувства.

— Не все, — нежно сказал Хант и посмотрел на жену так, что щеки у нее порозовели.

Этот трогательный эпизод развеселил Лео. Дабы сгладить неловкость момента, он сказал:

— Мистер Хант, я бы хотел представить вам доктора Харроу, врача, который помог моей сестре вернуть здоровье.

— Приятно познакомиться, сэр, — сказал доктор Харроу и пожал хозяину дома руку.

— Взаимно, — вежливо ответил Хант, но при этом он посмотрел на доктора как-то странно, с пытливым любопытством. — Вы тот самый Харроу, что управляет клиникой во Франции?

— Именно тот.

— И вы по-прежнему там живете?

— Да, хотя стараюсь навещать друзей и родственников в Британии настолько часто, насколько позволяет моя работа.

— Думаю, что знаю родственников вашей покойной жены, — пробормотал Хант, глядя на Харроу в упор.

Харроу выдавил улыбку сожаления.

— Ланемы. Весьма уважаемые господа. Я не видел их вот уже несколько лет. Воспоминания, знаете ли.

— Понимаю, — тихо сказал Хант.

Уин озадачила последовавшая за этим долгая неловкая пауза. Чувствовалось, что они испытывают неприязнь друг к другу. Она обвела взглядом своих родственников, затем обменялась взглядами с миссис Хант, которая тоже явно чего-то недопонимала.

— Ну, мистер Хант, — жизнерадостно сказала миссис Хант, — мы будем продолжать шокировать гостей, танцуя друг с другом? Скоро заиграют вальс, а вы знаете, кто мой любимый партнер.

Внимание мистера Ханта мгновенно отвлекли игривые интонации в голосе жены. Он улыбнулся ей.

— Ради вас, дорогая, я готов на все.

Харроу поймал взгляд Уин.

— Я очень давно не танцевал вальс, — сказал он, — вы не могли бы сохранить для меня место в вашей танцевальной карточке?

— Ваше имя там уже есть, — ответила она, положив свою легкую руку на его предплечье.

Следом за Хаитами они прошли в гостиную. К Поппи и Беатрикс уже подходили потенциальные партнеры, а Кэм пожал жене руку.

— Будь я неладен, если Ханты окажутся единственной супружеской парой, танцующей вместе. Мы тоже способны шокировать публику. Я приглашаю тебя на танец.

— Боюсь, что нам не удастся никого шокировать, — сказала Амелия, без колебаний взяв мужа под руку. — Все присутствующие полагают, что Хатауэи просто не умеют себя по-другому вести.

Лео, прищурившись, наблюдал, как пары одна за другой направлялись в гостиную.

— Хотелось бы знать, — сказал он Меррипену, — что Ханту известно о Харроу. Ты достаточно хорошо с ним знаком, чтобы задать ему этот вопрос?

— Да, — ответил Кев, — но даже если бы я его совсем не знал, то не ушел бы отсюда, пока не заставил его рассказать все, что он знает.

Лео сдержанно хохотнул.

— Возможно, ты единственный из присутствующих в этом доме осмелился бы попытаться «заставить» Саймона Ханта сделать что-либо. Он чертовски большой и сильный ублюдок.

— И я тоже, — мрачно ответил Меррипен.

Бал был чудесным или был бы таковым, если бы Меррипен вел себя как разумный человек. Он не сводил с Уин глаз, даже не пытаясь скрывать, что наблюдает за ней. По меньшей мере трижды к Уин подходили записанные на танец кавалеры, и всякий раз Меррипен оказывался рядом и встречал их таким злобным взглядом, что те в растерянности ретировались.

Меррипен беззастенчиво распугивал всех кавалеров Уин.

Даже мисс Mapкс ничего не могла с ним поделать. Гувернантка решительно заявила Меррипену, что присматривать за сестрами Хатауэй нет никакой необходимости и что, если ситуация того потребует, она прекрасно справится сама. На это Меррипен ответил, что если она взяла на себя обязанности по присмотру за сестрами, то пусть лучше займется делом и не допускает, чтобы к ее подопечной приближались те, кто ей не нужен.

— Ты соображаешь, что делаешь? — гневно прошептала Уин, обращаясь к Меррипену, когда он отвадил от нее очередного кавалера, явно потрясенного таким оборотом дел. — Я хотела с ним танцевать! Я пообещала ему, что буду с ним танцевать!

— Ты не будешь танцевать с этим подонком, — пробормотал Меррипен.

Уин покачала головой:

— Да как ты смеешь? Этот господин из хорошей семьи. Он виконт. Что ты имеешь против него?

— Он друг Лео. Этого достаточно.

Уин сердито посмотрела на Меррипена. Она старалась сохранить самообладание. Ей всегда легко удавалось скрывать свои эмоции, но в последнее время с этим возникали трудности. И чем дальше, тем больше. Все чувства рвались наружу.

— Если ты поставил себе цель испортить мне вечер, — сказала она Меррипену, — то тебя можно поздравить с успехом. Однако у меня на этот вечер имеются иные планы. Я хочу танцевать, а ты отпугиваешь всех, кто ко мне приближается. Оставь меня в покое. — Она повернулась к нему спиной и с облегчением вздохнула, когда к ним подошел Джулиан Харроу.

— Мисс Хатауэй, — сказал он, — вы не окажете мне честь…

— Да, — ответила она, не дав ему даже закончить фразу. Взяв доктора под руку, она шла с ним на танцевальную площадку, где уже кружились в вальсе пары. Бросив взгляд на Меррипена, она увидела, что тот смотрит ей вслед. Уин послала ему грозный взгляд, на что Кев лишь скривился, но глаз не отвел.

Уин чувствовала, как ее начинает душить смех, смех отчаяния. Она с трудом подавила этот смех, подумав о том, что никто не способен разозлить ее сильнее, чем Меррипен. Собака на сене — это про него. Он не желал вступать с ней в связь и в то же время не позволял ей быть ни с кем другим. И, зная его легендарную выдержку, она могла предположить, что это будет продолжаться годами. Вечно. Она не могла так жить.

— Уинифред, — сказал Джулиан Харроу. В глазах его читалась озабоченность. — Сегодня такой чудный вечер, а вы не кажетесь мне счастливой. Вы чем-то расстроены?

— Ничего существенного, — ответила Уин, стараясь сохранять непринужденный тон, но без особого успеха. — Маленькие семейные неурядицы.