Запретный рай - Лора Бекитт Страница 42

Морис не ожидал, что вождь ответит, однако тот сказал:

— Нет. Большинство из них поймали мои предки.

— И все же у тебя есть опыт сражения с акулами? Ты не боишься их, ведь так? Я наслышан о твоей храбрости и сверхъестественной силе, которую почитает ваш народ.

Атеа молчал, и тогда Питоле продолжил:

— В этой лагуне заперта серая акула. Не три и не две, а всего одна. Это справедливо. Полагаю, она достаточно голодна, чтобы напасть на человека. Если тебе удастся победить это чудовище, я обещаю пересмотреть приговор.

Атеа смотрел на него полубезумным от надежды и муки взором.

— Вы отпустите меня на свободу?

— Наивный дикарь, — тихо произнес Питоле, после чего громко выкрикнул: — Да, ты получишь свободу! — И вновь перешел на шепот: — В своем полинезийском раю.

Полинезиец размышлял не более нескольких секунд.

— Я согласен.

— Я знал, что ты не испугаешься.

— Я должен справиться с акулой руками, закованными в цепи? Без оружия? — в его вопросе не было и тени иронии.

Питоле любезно улыбнулся.

— Разумеется, нет. Снимите с него оковы.

Когда это было сделано, губернатор бросил Атеа кинжал.

— Держи! Как видишь, я на твоей стороне.

Морис заметил, каким безукоризненно точным и ловким движением молодой вождь поймал оружие, сколь уверенно сомкнулась его ладонь вокруг костяной рукоятки. Атеа сразу сделался сильнее. Мана заиграла в нем, словно солнечный свет в сердцевине драгоценного камня.

В этот час в лагуне почти не было волнения: волны разбивались о внешнюю часть рифа. Были хорошо видны как мертвые тела кораллов, скрепленные и сцементированные известковыми водорослями и устилавшие дно, так и красные, розовые, желтые и оранжевые кружева полипов, живущих колониями ближе к поверхности.

Когда Атеа вошел в воду, Питоле сделал знак солдатам, и те бросили следом небольшой кусок свежего мяса. И тогда все увидели акулу. Проглотив жалкую подачку, она плавала кругами и всплескивала хвостом. Тайлю казалось, что он может разглядеть даже лоснящуюся голову и маленькие злые глаза.

Серая хищница была огромна. Пятнадцать, а может, и все двадцать футов. Морис закрыл глаза. Он не сомневался в том, что вскоре прозрачная вода лагуны обагрится кровью. Кровью Атеа.

Несколько сотен расположенных тремя рядами зубов в пасти акулы — и один-единственный кинжал. Покрытая твердыми и острыми чешуйками шкура чудовища — и обнаженная кожа человека. А еще большой вес, растягиваемая до невероятных размеров пасть, великолепное обоняние и удивительная маневренность хищницы.

Очевидно, дожидаясь благоприятного момента для выпада, Атеа не спешил воспользоваться кинжалом. Несколько тычков в глаза и жабры — и акула отплыла на безопасное расстояние. Но только на время.

Взоры и французов, и маркизцев были прикованы к воде. Казалось, никто не осмеливался дышать. Обозленная акула кружилась возле человека, то погружаясь, то вновь всплывая на поверхность. Стараясь угадать направление движения чудовища, Атеа не отрывал взгляда от его плавника. Стоило ему прозевать акулий маневр, как взмах ее хвоста содрал ему кожу на левой ноге от бедра до ступни.

В тот миг, когда хищница решилась на мощный бросок, полинезиец стремительно нырнул под нее и сделал отчаянный выпад. Прозрачная вода густо окрасилась кровью, но непонятно — чьей. Морису чудилось, что он различает куски человеческого мяса, стремительно поглощаемого акулой.

Тут капитан сообразил, что совершенно забыл про Моану. Повернувшись, он увидел, что девушки нет рядом. Куда она подевалась? Почему он не заметил, как она исчезла, не видел, куда она пошла?

Когда над водой появилась голова полинезийца, все, кто был на берегу, испустили суеверный вздох. Казалось, по берегу пронесся порыв ветра.

Сильнейшим ударом Атеа проткнул хищнице брюхо и рывком довел разрез до конца. Сейчас все видели, что в лагуне плавают не клочья человеческого тела, а огромные акульи кишки.

Вождь, пошатываясь, подошел к помосту, на котором восседал губернатор. По ноге Атеа струилась кровь, но он не обращал на это внимания.

— Я сделал, что вы хотели. Теперь я свободен, — твердо произнес он.

— Не совсем так, — ответил Питоле, — для пересмотра приговора требуется время. Пока тебе придется отправиться обратно в тюрьму.

Что-то в лице Атеа словно раскололось пополам, и в следующий миг почти неуловимым движением он метнул кинжал в губернатора. Тот успел увернуться, и оружие вонзилось в грудь вскочившего с места Буавена.

Тело рухнуло с помоста, и тут же поднялась паника. Туземцы кричали и размахивали руками, солдаты поспешно вскидывали ружья.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Атеа бросился бежать. Несмотря на раненую ногу, он мчался так быстро, что его не достигали пули. Спустя пару минут он скрылся в прибрежных зарослях.

— Догоните его! Поймайте! И пристрелите немедленно! — кричал Питоле.

Продравшись сквозь кустарник, Атеа вскарабкался на невысокий холм и очутился… на кладбище, представлявшем собой множество песчаных холмиков, украшенных коралловыми обломками или ракушками. Лишь упав между могил, он почувствовал, насколько выдохся и устал. Ожидание бесславной смерти, потом сражение с гигантской акулой, когда его жизнь также могла прерваться в любую секунду, а после — жестокий обман и предательство белых людей.

Атеа слышал голоса приближавшихся солдат. Не имея сил подняться, он обреченно ждал очередного хода судьбы. А затем почувствовал, что на него кто-то смотрит, и, подняв голову, увидел Моану. Появившаяся неизвестно откуда, она стояла над ним и глядела ему в глаза.

Он понимал, что она его выдаст. Должно быть, она преследовала его, чтобы не дать ему уйти. Атеа заметил, что ее рука кое-как замотана тряпкой, на которой алели пятна крови. Где она могла пораниться? Впрочем это не имело значения.

Моана пришла, чтобы насладиться предсмертной дрожью поверженного врага, встретить его последний стон злорадной улыбкой, наконец отомстить сполна.

Сейчас Атеа был готов на что угодно, лишь бы избежать ее безжалостного, обвиняющего взгляда.

— Эй, — закричала Моана солдатам, — я знаю, где он! Я его видела!

Помахав здоровой рукой, она побежала им навстречу. Атеа остался один. А после услышал:

— Верно. Вон следы крови! Пошли туда. Думаю, мы скоро его догоним.

Потом раздался шорох травы под ногами и шелест раздвигаемой руками листвы. После все стихло, лишь ветер еле слышно шуршал циновкой, прикрывавшей одну из могил, да издали доносился размеренный неумолчный плеск моря.