Очаровательный соблазнитель - Александра Хоукинз Страница 42

Чувствуя, что проиграл, лорд Невин сердито топнул ногой по полу экипажа. Сначала ему приходилось мириться с тем, что Уинни никак не поддавалась на его неуклюжие попытки ее очаровать. Когда лорд Невин вновь решил попытать счастья, ее безумная старая тетка так толком и не смогла объяснить ему, куда же подевалась ее племянница. Этим вечером его поджидали сплошные неудачи. Невин был вне себя от ярости и раздражения.

В третий раз он приказывал остановиться у очередного заведения. Держа зонт наготове, кучер открыл перед лордом Невином дверцу. Не обращая внимания на лужи и слякоть, Дрейк дотащился до «Серебряного змея». На красивом лице графа замерла презрительная усмешка. Увидев хозяйку, спешившую ему навстречу, Невин не испытал ни малейшего облегчения.

– Где Рекстер? – спросил Дрейк.

За это время он, видимо, растерял хорошие манеры.

Но Бланш Шаббер, ничуть не обидевшись на его дерзость, смерила молодого человека пронизывающим взглядом.

– Его светлость не любит, когда его отвлекают. Кто вы такой?

– Его сын, – ответил он, словно это родство было для него настоящим проклятием.

– Ах да. Вы на него похожи. У вас такие же глаза, как у отца. И у брата.

Невину не понравилось, что эта женщина сравнила его не только с отцом, но и с этим ублюдком. Не обращая внимания на ее протест, Дрейк прошествовал мимо хозяйки игорного заведения.

Бланш, подбоченившись, крикнула ему в спину:

– Вы такой же грубиян, как и они!

Она поспешила вслед за Невином. Ему было плевать на ее слова, лишь бы она не вмешивалась.

Не обнаружив отца в главном зале, Дрейк направился дальше по коридору. Здесь были комнаты для частных игр – по три с каждой стороны. Невин распахнул первую дверь и тут же поспешил ее захлопнуть, обнаружив за ней обнаженных мужчину и женщину. Идя к следующей двери, он решил, что, по всей видимости, «Серебряный змей» расширил сферу предоставляемых услуг. Пусто… Рекстера Дрейк обнаружил в третьей комнате. Его мало утешало то, что отца он застал за карточным столом, а не в объятиях проститутки.

– Ну и ну… Рассудительный! Давай, присоединяйся, – пригласил Невина один из дружков отца.

Дрейк заскрежетал зубами от этого насмешливого обращения. Какой-то умник, несколько лет назад пострадавший от рук его единокровного братца, наделил того прозвищем Безрассудный Милрой. Однажды вечером, будучи уже навеселе, Рекстер заявил в одном из клубов: раз у его внебрачного сына прозвище Безрассудный, то его прямого наследника следует называть Рассудительным. Это словечко приклеилось к Невину намертво, особенно после того, как победы на ринге принесли Милрою славу и признание. Дрейку все же удалось добиться того, чтобы это прозвище не употребляли пэры, однако приятелям его отца нравилось поддразнивать Невина. На мгновение он задумался: а Милрой так же ненавидит свое прозвище?

– Поиграть пришел? – спросил Рекстер.

Его неопрятный вид свидетельствовал о том, что его светлость сидит здесь уже не первый день. Отец Невина был без фрака, в расстегнутой грязной рубашке с засученными рукавами. Его русые волосы до плеч неряшливо свисали – должно быть, время от времени он прочесывал их пятерней. Рекстер поднял на сына покрасневшие глаза и встретил его равнодушный взгляд.

– Я решил, что ты поехал на бал – претворять в жизнь мечты своей матери.

Сидящие за столом засмеялись. Не обращая на них внимания, Дрейк наклонился к отцу, опершись левой рукой на стол, так что Рекстер не мог следить за игрой.

– Этим мечтам не суждено осуществиться, если вы и дальше будете выбрасывать деньги на ветер.

– Тибал приходил к тебе плакаться. Малодушный болтун! – взревел Рекстер.

Понизив голос настолько, чтобы не дать пищу для сплетен, Невин прошептал:

– Как, по-вашему, отец, кто занимается делами? Кредиторы не исчезают просто так, по первому вашему слову.

Его светлость попытался встать, но не удержался на ногах из-за выпитого в неумеренных количествах портвейна.

– Дерзкий щенок! – пренебрежительно бросил он. – Я сам позабочусь о своих делах. А ты не суй свой нос, куда не просят. Бог мой, они с Тибалом плетут козни у меня за спиной!

– Сначала вы проигрываетесь подчистую, а потом связываетесь с сомнительными кредиторами. Последний из них как раз и намекнул Тибалу, что у него руки так и чешутся переломать вам все пальцы, если вы не расплатитесь.

Рекстер побледнел, но по-прежнему не сдавался.

– Он просто блефует. Никто не посмеет меня тронуть.

Из-за слепого безрассудства этого упрямца в душе у Дрейка все перевернулось. Внезапно он набросился на отца, схватил его за грудки и стащил со стула. От страха и изумления глаза герцога едва не вылезли из орбит.

– Довольно! Хватит играть!

Когда один из дружков отца попробовал вмешаться, Дрейк пригрозил ему:

– Посмотри на себя! Пьяный, ничего не соображаешь. От тебя разит, как из помойки.

Рекстер попытался оправдаться:

– Послушай…

– Хватит! Я уже слышал это тысячу раз. – Невин взглянул на безвольного, словно кукла, отца. Отвращение и жалость уже давно убили в его душе сыновние чувства. – Где твое достоинство? Ты подобен чуме. Твоя разгульная жизнь и жалость к самому себе разрушают нашу семью, оставляя лишь зловонное пепелище.

– Отпусти меня. Отпусти сейчас же! – прорычал герцог, словно разъяренный раненый зверь.

Обвинения, брошенные сыном, казалось, придали ему сил – он оттолкнул Дрейка. Высвободившись, Рекстер боком завалился на стул, смахнув со стола карты – они разлетелись, словно однокрылые бабочки.

– Я ваш отец! Вы должны уважать и слушаться меня, сэр. Кто дал вам право меня осуждать?

Дрейк сдавил виски ладонями, чтобы унять головную боль. Он терял женщину, на которой хотел жениться. Вероятно, то, что ему достанется в наследство, едва ли покроет долговые расписки, лежавшие не в одном игорном доме. А сегодня не без отцовской помощи рушится его репутация.

– Мое имя дает мне такое право. Живите как хотите, отец! Чем быстрее вы сгинете, тем раньше и титул, и имущество перейдут ко мне. – И Невин развернулся спиной, чтобы уйти.

– Ты не единственный мой сын! – крикнул осмелевший Рекстер, с трудом поднимаясь. – Черт побери! Ты даже не старший. Берегись, малыш Невин. Одна моя подпись – и для высшего общества незаконнорожденным можешь стать ты сам!