Букет кактусов - Лариса Уварова Страница 42

– Извините, Даниил Викторович, – вклинился откуда-то извне смущенный голос девушки-буфетчицы. – Вы что-нибудь еще хотите? А то мне закрываться пора...

– А? Да-да, хорошо, мы уже уходим.

Он встрепенулся и стал собирать со стола посуду. Александра удержала его за руку.

– Так что же, Даня? Ты со мной или нет?

Кулик тяжело вздохнул. Потом одним махом допил из своего стакана коричневатую жидкость и скривился, точно хлопнул сто грамм.

– Прости меня, Шура. Мне кажется, что все это не имеет никакого смысла.

Она поняла, что редактор победил журналиста. Вернее, их обоих победил трус.

– А как же твое расследование?

Кулик не выдержал и опустил веки, спасаясь от презрительно-насмешливых зеленых глаз, прожигавших его насквозь.

– Пойми же ты, я теперь не только журналист, я прежде всего редактор! Нет, да это просто дикость какая-то, средневековье... Вендетта, синдром графа Монте-Кристо!

Саша резко отодвинула стул.

Итак, мелкие удачи этого дня обернулись первым по-настоящему крупным разочарованием. Даниил Викторович Кулик оказался вовсе не орлом. Александра не опасалась, что он проболтается кому-нибудь об их разговоре – нет, этого можно было не опасаться. Но она рассчитывала на его помощь, и крепко рассчитывала!

«Значит, остаются Рэй и Маринка. Но они в Москве, и не владеют всей информацией, и вообще... Один слишком заметен, другая слишком глубоко затянута в рыночное болото. Это хорошо, что я не проговорилась им, что это Борька убил! Было бы слишком много эмоций, а эмоции трудно контролировать».

Приводя в порядок мысли, Саша побродила немного по центру города, на который быстро опускались осенние сумерки пополам с мелкой дождевой моросью. Нахохленные прохожие под зонтами и капюшонами, быстро пробегавшие мимо, с удивлением посматривали на элегантную даму в черном, которая никуда не спешила.

Она без труда нашла в совершенно незнакомом ей районе нужные дом и квартиру и провела совсем неплохой, почти семейный вечер. Саше понравился Ленкин муж, простой работяга с дипломом инженера-механика.

Дом был уютный, компания приятная, ужин вкусный. И однако Александра, пропустив пару рюмочек, почувствовала себя совсем разбитой. Наверное, сказалось все: и прощание со Звенигорском, и встреча с Воронском, и трудный разговор с саморазвенчавшимся «опальным редактором». Да и необходимость все время «держать удар» чужого сочувствия на грани жалости – она тоже утомляла... Словом, едва только по телику кончилась программа «Время», Александра засобиралась домой. Радушные хозяева пытались было оставить ее на ночевку, но она чувствовала потребность побыть наедине с собой.

Прощаясь, гостья еще раз предупредила, что о ее появлении в Воронске не должен знать никто, включая бывших однокурсников. Возможно, Ленка и заподозрила, что дело тут нечисто, но свои подозрения оставила при себе.

У своего подъезда Александра чертыхнулась, зацепившись полой пальто за бампер старенького зеленого «жигуленка», припаркованного довольно неуклюже: «Понаставили тут...». Она с опаской миновала самую темную часть подъезда, пока еще чужого, непривычного, и с сомнением остановилась возле лифта. В Москве Маринка порассказала множество жутких историй о том, что маньяки делают с женщинами в лифтах. Разумеется, Саша была уверена, что с ней ничего подобного случиться не может, но тут поневоле задумаешься... Она услышала, как лифт лязгнул дверями где-то вверху, тоскливо взглянула на лестницу, по которой ей придется карабкаться аж до седьмого этажа, и решительно нажала кнопку вызова. В конце концов, пустынная лестница в ночное время не более безопасна, чем лифт!

Кабинка со скрипом спустилась на первый этаж, двери, испещренные автографами жильцов и формулами любви, разъехались в разные стороны... И матерый грабитель, он же насильник, в черной куртке и вязаной шапочке, надвинутой на глаза, схватил девушку за руку, одним махом втащил в лифт!

– Ага! Попалась...

Она знала, конечно, в какое место надо бить грабителей и насильников, пока они не опомнились. Но привычка сработала быстрее, чем сознание. Саша резко выбросила вперед сжатый кулак, в который постаралась вложить всю накопившуюся в ней злость. Он вошел в черную куртку, словно нож в масло. Преступник хрюкнул и сложился пополам.

Последний раз Александра пользовалась своим коронным ударом в солнечное сплетение в камере 412-б лет пять назад и сильно опасалась, что утратила навыки, разучилась концентрироваться. Но ничего: кажется, все в порядке! Она с удовлетворением смотрела на результат своих трудов, совсем не думая о последствиях.

– Ну что, козел?! Получил?

– Совсем ты рехнулась, Шурка?! У-у-у... чокнутая! Какого черта?!

Не может быть...

– Данька!!! Это ты, что ли?!

– Нет, бандитка! Это был я – еще пять минут назад, но теперь сильно в этом сомневаюсь... По-моему, здесь осталось мое мертвое тело, а душа уже вылетела наружу сквозь дырку, что ты во мне проделала!

Побитый редактор медленно, придерживаясь за стенку лифта, принял вертикальное положение и, стащив свою вязаную шапочку, отер со лба испарину. А Александру одолел нервный смех. Она зажала рот ладонью и тут заметила, что ее бьет дрожь. Впрочем, если б не моральные и физические потери с обеих сторон, ситуация и в самом деле была бы смешной до чертиков!

– Не волнуйся, Данечка, мертвые тела не разговаривают. Это я тебе могу сказать: какого черта?! Шутить ему со мной вздумалось... Сам виноват!

– Да уж... – Кулик вымученно ухмыльнулся. – Чтоб я еще раз попытался или хоть помыслил с тобой пошутить... Да ни в жизнь – клянусь своим солнечным сплетением! Ты у нас женщина сугубо серьезная.

Он потер живот, и оба засмеялись.

– Кстати, теперь я не сомневаюсь, что ты доведешь свою «страшную месть» до конца, Александра!

Она вспомнила о том, что сегодня Даниил Викторович уже имел перед ней бледный вид, и набрала в рот побольше желчи для ответа.

– Весьма тронута твоим доверием. Только, по-моему, эту тему мы уже обсудили и закрыли. Я думаю, ты не затем явился сюда ночью, чтобы бередить мои старые раны, которые уже начали рубцеваться?

Данька смущенно усмехнулся.

– Перестань кусаться, Шура. Я и так уже сам себя изгрыз... А тут еще ты меня вздула! Не кажется тебе, что уже достаточно даже для меня?!

– Пожалуй, ты прав. Во всем нужна мера. И поскольку ты есть пострадавший от моих рук, – хоть и не безвинно! – я согласна загладить содеянное, напоив тебя чаем. А то так мы можем и задохнуться в этом лифте!

Только сейчас оба заметили, что кабинка с закрытыми дверями все еще стоит на первом этаже.

– О чае, Шура, я не смел и мечтать! Надеялся только, что ты не захлопнешь дверь перед моим носом и выслушаешь.

– Значит, считай, тебе крупно повезло. Кстати, как ты меня разыскал?