Маленькая ручка - Женевьева Дорманн Страница 42

В другой раз адмирал процитировал ей на память очень мелодичное стихотворение некоего Бержера, забытого поэта прошлого века, из которого она запомнила несколько строчек — по словам адмирала, навеянных Шозе:

О, почему вы так грустны,

Заслышав волн прибрежных ропот,

Листвы дерев приветный шепот —

О, почему вы так грустны,

Скажите, чайки и челны?

В сентябре адмирала найдут — застывшего, сухого и улыбающегося. Каролина тщетно будет искать в словаре имя Бержера. Она пожалеет о том, что так и не узнает, кем был Бержера, и конца его стихотворения. Впрочем, в сентябре на нее нахлынут другие заботы.

* * *

То, что на Шозе валом валят друзья, что за стол садятся порой десять человек, Каролине ничуть не в тягость, наоборот. Единственная ее забота — разместить всю эту ораву в доме, где помимо комнат, занимаемых самой семьей, есть только три маленькие комнатки «на откуп». Не считая дивана в гостиной, могущего служить кроватью, но только на одну ночь.

Сегодня, 13 августа, Каролина озабочена с утра: приезжает школьный товарищ Сильвэна, ставший его адвокатом, с женой и Дианой Ларшан. Сильвэн, сидящий напротив Каролины и разбивающий скорлупу на яйце, заинтригован, видя ее этим утром такой молчаливой и рассеянной; она только что передала ему хлебницу, когда он попросил солонку.

— Каро, в чем дело?

— Просто не знаю, что делать. Как ты думаешь, можно мне попросить Этьена взять к себе в комнату Тома?

— Да, но зачем?

— Потому что тогда я смогла бы поместить Диану и Марину в комнате на чердаке и устроить Ксавье и Катрин, которые сейчас приедут, в комнате близнецов. Она удобнее…

При имени Дианы Сильвэн подскочил, словно его укусила оса. Он рявкнул:

— Диану! Какую Диану?

— Да Диану же! Маленькую Диану! Диану Ларшан, дорогой, — теряет терпение Каролина. — Я пока другой не знаю!

Сильвэн резко оттолкнул яйцо и свой кофе, и они некрасиво растеклись по скатерти. Он выходит из-за стола и яростно барабанит по стеклу двери.

— Этого еще не хватало! — ворчит он. — Диана Ларшан! Можно было бы хотя бы меня предупредить!

— Я думала, ты знаешь. Дети просили меня при тебе, в июне, ее пригласить, и ты ничего не сказал! Я виделась с ее матерью, договорилась с ней, Диана приедет на две недели, и мы отвезем ее в Париж на машине. Не понимаю.

— Тебе что, мало здесь детей? — оборвал Сильвэн. — Ты же знаешь, что я не стремлюсь поддерживать отношения с Ларшаном, даже косвенные, и приглашаешь его дочь!

— Она уже приезжала в прошлом году!

— Именно. И целый год торчит в нашем доме в Париже!

Тон повышается. Каролина тоже начинает нервничать.

— Да что с тобой, Сильвэн, я не знаю! Эта девочка милая, хорошо воспитанная, симпатичная, и к тому же подруга наших детей. Ты был с ней очень любезен и вдруг больше не можешь ее видеть. Что она тебе сделала? Ты испортился, милый! Становишься занудой! Диана приезжает вместе с Фуко одиннадцатичасовым рейсом… Не могу же я теперь отослать ее обратно в Париж?

Она кладет руку на локоть Сильвэна, продолжающего молчать, стиснув зубы. Она видит, как ходят у него желваки. Каролина смягчается.

— Послушай…

Но Сильвэн ничего не хочет слышать. Он вырывает руку и выходит, хлопнув дверью. В окно Каролина видит, как он сбегает по высеченной в камне лестнице, ведущей к причалу, спускает шлюпку на воду, заводит мотор и правит к лодке.

Вошел Этьен.

— Что происходит?

— Не знаю, — сказала Каролина. — Сильвэн на меня сегодня зол. Только что устроил мне сцену, потому что сейчас приедет маленькая Ларшан, а он считает, что здесь слишком много детей.

— Будет гроза, — говорит Этьен, показывая на темные тучи, несущиеся над Сандом. — И барометр скачет. Это действует на нервы. Пройдет. И как может Сильвэн злиться на такую очаровательную, такую красивую женщину, как ты?

Гроза прошла, и Сильвэн вернулся вечером успокоенный. Диана была тут — вытянувшаяся, прекрасная, покрытая южным загаром. Он поцеловал ее в обе щеки, вымучив четверть улыбки, и до самого вечера исчез в сарайчике в глубине сада, вместе с Ксавье. Затем, когда дети и Диана легли спать, Сильвэн ни с того ни с сего предложил прогуляться до пляжа перед замком, — он, должно быть, сейчас прекрасен при полной луне. Но Катрин устала, и, поскольку Сильвэн весь вечер избегал взгляда жены, Каролина решила остаться с Катрин, чтобы оставить Сильвэна одного с Этьеном и Ксавье. Она знает, что они втроем пойдут не глазеть на пляж при лунном свете, а прямиком в кафе «Трюм», хлопая друг друга по плечу, довольные вновь оказаться в своей мужской компании, пойти выпить пивка и кальвадоса вместе с рыбаками и потаращиться на какую-нибудь деваху-туристку, которая, наверное, там ошивается. Она знает, что они вернутся ночью, таясь и немного косые, дружно пытаясь не шуметь, поднимаясь по лестнице, такие довольные от чувства свободы, как когда им было восемнадцать лет.

Каролина читала в постели, кода Сильвэн вернулся, около часу ночи. Она как в воду глядела: он был весел, и от него несло вином. Он властно погасил свет, разделся и сжал Каролину в объятиях, чуть не поломав ей кости. Наверное, чтобы его простили за несправедливое поведение сегодня утром.

Накануне 17 августа Диана спросила Каролину, какой торт будут делать на день рождения Сильвэна. И Каролина прыснула, прикрыв рот рукой.

— Надо же, хорошо, что ты здесь! Я совершенно забыла про его день рождения! Со мной никогда такого не случалось. Попросим Мари приготовить нам слоеный торт с миндальным кремом. Он у нее здорово выходит, и это любимый торт Сильвэна.

— А свечки? Ты подумала про свечки? — спросила Диана. — Ему сколько уже?

Каролина позвонила в бакалею в Гранвиле, где обычно отоваривалась, чтобы ей с вечерним рейсом прислали миндальный порошок и сорок тонких свечек, которые в массе выглядели бы не так громоздко, и они с Дианой под ручку отправились за ними к кораблю. По дороге Каролина остановилась и посмотрела на Диану.

— Ты теперь ростом почти с меня!

И они встали спина к спине, чтобы посмотреть.

— И ты красивая, — добавила Каролина. — Но тебе бы лучше перестать грызть ногти, если ты позволишь мне делать тебе замечания… И немного получше причесываться. Тебе не мешает, что волосы постоянно лезут в глаза?

— Вот чудно, — сказала Диана, — мама мне то же самое говорит!

Каролина вяла обеими руками густые волосы Дианы и отвела их назад, чтобы открыть лицо. Потом отпустила.

— Причесывайся как знаешь. В любом случае ты просто прелесть!

— И она нежно поцеловала ее в красивые загорелые щеки.

Когда Сильвэн в конце ужина увидел свой торт, пылающий сорока свечками, лицо у него вытянулось, и он задул их одним махом, не поднимая глаз, пока Этьен выстреливал пробкой из бутылки шампанского. Каролина заметила, что Сильвэн слегка попятился перед свечками. Клара наверняка права: он плохо переносил десятки. В порыве нежности она поднялась из-за стола и обвила рукой его шею.