Любовь и страхи Марии - Анна Демидова Страница 42

– Все в нашей стране отремонтировано только частично. Но палата у тебя еще более или менее… Хорошо, что ты здесь одна.

– Я бы так не сказала. Но я надеюсь, что пробуду здесь не так уж долго. Мне уже очень домой хочется. Я сама врач, а в больнице лежала только однажды, если не считать трех дней в роддоме. Мне здесь не нравится…

– Мам, ну все-таки, может, тебе лучше здесь побыть… – робко сказала Даша.

– Не хочу даже думать об этом!

Марию пугала мысль провести ночь в одиночестве, не дома. Хотя она понимала, что преступник пойман, что-то ее тревожило. Она попыталась уговорить Гринфельда увезти ее из клиники. Тот предложил договориться с дежурным врачом, и Мария успокоилась. Гринфельд может повлиять на кого угодно – это его профессия.

Психиатр вышел из палаты. Даша обняла мать.

– Мама, я тебя больше никуда не отпущу, – тихо сказала она.

Мария рассмеялась и погладила девочку по голове.

* * *

Вернувшись в свой кабинет, начальник охраны сразу же вызвал по рации своих сотрудников.

– Приведите подозреваемого, – приказал он.

Пять минут спустя Соколов вновь вошел в маленькую комнатку, похожую на одиночную камеру.

– Присаживайтесь, – обратился к нему начальник охраны.

Он устал за сегодняшний день и уже начинал поглядывать на часы. Соколов это заметил.

– У вас нашли пистолет.

– В правом кармане куртки – разрешение на ношение оружия, – ехидно улыбаясь, произнес Соколов – он приберег этот козырь для кабинета начальника.

Один из охранников метнулся к подозреваемому и тут же нашел подтверждение его словам. Он посмотрел на начальника охраны растерянно и с сожалением развел руками. Документ был оформлен по всем правилам. Табельный номер оружия совпадал с тем, что был в нем указан. Начальник охраны проверил все еще раз…

– Итак, значит, разрешение на ношение оружия у вас нашлось… – задумчиво произнес он, разглядывая бумажку.

– Оно никуда и не девалось. Всегда при мне.

– Ваш собеседник, с которым вы сидели за столом в ресторане, утверждает, что, когда вы отлучились в туалет, вас не было достаточно долго.

– Да, когда я вернулся из туалета и увидел, что Марии нет за столиком, я пошел на стоянку проверить, не случилось ли с ней чего. Когда я увидел, что ее машина открыта, а ее самой нигде нет, я бросился ее искать и нашел в подсобном помещении без сознания. Вот и все, что я могу вам сообщить.

– Между прочим, охранник подземной стоянки говорит… – начал было начальник охраны, но Соколов прервал его:

– Говорит… Что вы ему сказали, то он и говорит! – Он подумал, что справедливости от органов безопасности ждать не приходится.

– Он говорит, что схватил вас в тот момент, когда вы нападали на нее, – все-таки продолжил начальник охраны, глядя в упор на Соколова.

Однако подозреваемый и не думал отводить взгляд. Казалось, он ничего не боялся и был абсолютно уверен в своей правоте. Соколов понимал, что другого выхода из создавшейся ситуации у него нет.

– Это вранье! Кроме меня на стоянке был кто-то еще. И этот кто-то – сволочь Гринфельд! – громко сказал он.

Начальник охраны с любопытством взглянул на Соколова, достал из кармана небольшой блокнот в потрепанной кожаной обложке и что-то записал туда, потом нашел в кармане визитную карточку психиатра и положил ее между страницами.

– Сейчас поздно разбираться. Конец рабочего дня. Ночь вам придется провести в отделении милиции, – сказал начальник охраны.

Соколов протестовал, но тот не слушал его.

– Ты еще пожалеешь, – сквозь зубы процедил Соколов, когда его выводили из кабинета начальника охраны. Перспектива провести ночь в кутузке районного отделения милиции его не радовала.

«А эта сволочь Гринфельд сейчас возле Марии!» – Соколова эта мысль раздражала.

Вскоре за ним приехала машина, и он уснул по дороге. Сказалось напряжение последних часов. К тому же вчера он потерял достаточно много крови, и случилось это по вине Марии. Ничего хорошего от этой женщины ждать не приходится. Она, сама того не зная, мешала ему жить. Даже во сне он видел ее в образе ведьмы. Мария подмигнула ему, а потом начала душить своим ярким красным шарфом.

* * *

Гринфельду удалось уговорить дежурного врача отпустить Марию домой. Все трое – психиатр, Мария и Даша – сели в его машину. Гринфельд поставил спокойную музыку, и они неспешно поехали к дому Марии. Поток машин к этому времени стал меньше. Даша сидела, прижавшись к матери, и не отводила от нее глаз, будто боялась, что та может исчезнуть. Мария понимала, что ей удалось избежать смерти, но не была уверена, что убийца – Соколов… Он ей нравился… Мария упрекала себя за это: «Все же довольно просто объясняется. Этот тип постарался мне понравиться, и ему это удалось. Вот я и пытаюсь его оправдать».

Возле дома все дышало спокойствием. Вечером похолодало. Гринфельд вызвался проводить Дашу с Марией до квартиры, накинул на плечи женщины свою куртку. Он отказался от приглашения выпить чаю:

– Иди. Тебе нужно хорошо поспать. Я позвоню тебе утром.

– Спасибо, Аркадий, – сказала Мария и открыла дверь.

Дома Дашка вызвалась приготовить ужин, но Мария не была голодна, и девочка пожарила себе яичницу – одной ей есть тоже не хотелось.

Когда Даша вошла в комнату Марии, увидела, что Марию била дрожь.

– Мама, ну вот почему ты не осталась в больнице? – спросила Даша и заботливо накрыла Марию теплым мягким пледом.

Мария посмотрела на нее испуганно: не взбредет ли в голову дочери вызвать «скорую»? Даша вышла из комнаты и через некоторое время пришла с большой кружкой горячего чая с малиной.

– Мам, если хочешь, я переночую с тобой. А завтра я могу не ходить в школу. Напишем какую-нибудь записку моей классной руководительнице.

– Нет, в школу ты пойдешь. Завтра я созвонюсь с Гринфельдом, и мы что-нибудь придумаем.

– Ладно. Я надеюсь, что ты не будешь в одиночестве расхаживать по подземным автостоянкам. – Даша грустно улыбнулась и погладила Марию по голове. Ей страшно было видеть огромные синяки на шее матери, а та их как будто совсем не замечала… «Расстроится, когда увидит», – подумала Даша.

– Хочешь еще чаю? – спросила девочка, глядя на мать с жалостью. Укрыла ее одеялом.

– Спасибо, не надо ничего больше. Я очень хочу спать.

В эту ночь Марии ничего не снилось. А Даша долго ворочалась в своей постели и уснула только под утро. Все ей мешало: и назойливое тиканье часов, и шаги соседей этажом выше, и хлопавшая дверь подъезда. Она вспоминала, как мама рассказывала ей о маньяке, как боялась дяди Саши. «Но это же точно не он напал на маму. Она ему нравится. Я же знаю, что нравится», – думала Даша, ворочаясь с боку на бок. Она не могла себе представить, как можно покушаться на жизнь человека, которого любишь.