Когда тайна раскроется - Мэри Рид Маккол Страница 42

– Вызвать охрану? – тихо повторила Элизабет, в замешательстве глядя на него.

Она чувствовала себя ужасно, с трудом соображая оттого, что подозрения, которые так долго игнорировала, оправдались со столь пугающей ясностью. Каждый удар сердца в ее груди отзывался непереносимой болью.

– О мой Бог, – повторила она, отступая назад и протягивая руку за чем-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия.

Только сейчас она до конца поняла то, что ей сказал Роберт.

Все поплыло у нее перед глазами из-за горячих слез. Она с трудом сдержала рыдания. Увидев, как он приближается, она сделала несколько шагов назад с застывшим от горя лицом и подняла перед собой железные щипцы для камина.

– Прошу тебя, Элизабет, – негромко произнес он, протягивая к ней руку. – Клянусь, что не причиню тебе вреда. О Боже, леди, я не могу…

Его стремление сохранить самообладание, похоже, помогло ей прийти в себя. Она немного успокоилась. Посмотрев вниз, Элизабет увидела, что кулаки, с силой сжимавшие длинные металлические щипцы, побелели от напряжения.

– Стой на месте, – негромко произнесла она повелительным тоном. Ей повезло, что голос не выдал ее душевную муку и полное смятение чувств. – Я хочу знать, кто вы, если вы не Роберт Кинкейд. – Она вздернула подбородок и процедила сквозь сжатые зубы: – Если вы не мой муж.

Он ответил, пристально глядя на Элизабет:

– Мое имя сэр Александр д'Ашби. Я англичанин по рождению, бывший член внутреннего круга ордена тамплиеров. Был арестован во Франции и допрашивался по обвинению в ереси. Меня спасли от инквизиции братья-тамплиеры, среди которых был и сэр Джон де Клифтон, который в настоящее время содержится под стражей. Его сделали заложником, чтобы заставить меня подчиниться воле англичан в этом мерзком заговоре против вас и обитателей Данливи.

Элизабет медленно выдохнула. Святая мать Мария, он – лазутчик. Так это правда. И если бы он один…

– Я привел с собой двух человек, сэра Стивена Челтенхема и сэра Лукаса Дувра, которые участвуют в заговоре против вас, – произнес он, словно читая ее мысли. – Стивен покинул замок этим утром якобы для охоты, но на самом деле он отправился на встречу с Люком, который прячется после своего наказания с небольшой группой солдат в лесу к югу от замка. Обычно я в таких поездках сопровождаю Стивена, но на этот раз меня от этого освободили из-за сегодняшнего праздничного пира. – Он опустил глаза. – Люк тоже рыцарь-тамплиер. Он когда-то служил вместе со мной на Кипре. У нас плохие отношения, леди, и считаю своим долгом сказать, он очень опасен. Именно он должен возглавить армию англичан во время штурма Данливи. Будьте наготове.

После того как Элизабет осознала сказанное, ей в голову пришла пугающая мысль, от которой она затаила дыхание и чуть не упала – так ослабели ее колени.

– Значит, Роберт Кинкейд… – Она умолкла, судорожно сглотнув. – Настоящий Роберт Кинкейд мертв?

Александр помолчал, прежде чем ответить.

– Я не видел его мертвым, но захвативший меня английский граф утверждал, что именно по этой причине он нуждается в моем участии в его обмане.

Элизабет наконец опустилась на стул рядом со столиком, продолжая держать перед собой раскаленные щипцы. Печаль по Роберту была менее тяжелой, чем щемящая боль от того, что стоящий перед ней человек, пробудивший в ней столь сильные чувства, обманывал ее как последнюю дуру.

Она едва сдержала горький смех. Похоже, это становится главным принципом ее жизни: ей приходится мириться с тяжелой реальностью, оставив бесполезное ожидание исполнения желаний.

«Возможно, твое горе меньше из-за того, что ты давно привыкла к мысли о смерти Роберта, многих лет не получая от него ни весточки», – прошептал ей внутренний голос.

Этот голос был слаб, но она была целиком с ним согласна. Однако то, что она узнала, было слишком ошеломляющим. Тряхнув головой, чтобы избавиться от путаницы в мыслях, Элизабет пристально посмотрела на стоящего перед ней человека.

У Роберта – нет, у Александра, напомнила она себе – хватило совести, чтобы смутиться оттого, что он ей рассказал, хотя после всего, что произошло, ей не следует обольщаться. Он и свое смущение вполне мог изобразить.

Элизабет направила на него щипцы и требовательно спросила:

– Почему ты мне это говоришь сейчас, и откуда мне знать, что это не очередное притворство? Может, ты задумал что-нибудь против меня и моих людей?

Она с радостью заметила, что он поморщился. Но это лишь добавило боли в груди и сделало тяжелее рану, уже нанесенную ее сердцу.

– Я сказал тебе правду, потому что стал противен самому себе из-за этого обмана. – Он судорожно сглотнул, устремив на нее горящий взгляд. – Мои чувства к тебе были искренни, Элизабет. Я не притворялся.

Элизабет молчала, ждала, что еще он скажет.

– А то, что я лгал, – продолжал он хриплым от боли голосом, – объяснялось желанием оградить тебя оттого, что с тобой должно произойти, а также стремлением спасти моего друга Джона. – Александр пристально смотрел на нее, словно умоляя понять. – Леди, я прошу вас запереть Стивена в замке после его возвращения сегодня вечером. Его не будут ждать до новой встречи с Люком через четыре дня. Однако Джон заплатит высокую цену за мой провал, если Стивен спокойно выйдет из замка и сообщит о моем аресте Люку.

– Почему я должна тебе верить? Или вообще о чем-то беспокоиться? – помолчав, произнесла она и тут же поняла, что вопрос прозвучал холодно и, без сомнения, уязвит его.

Она действительно беспокоилась, гораздо больше, чем хотела в этом себе признаться.

На глаза Александра снова легли темные тени, но, кроме этого, в нем ничто не изменилось.

– Ты можешь поступать, как считаешь нужным. Не могу сказать, что бы я делал на твоем месте. Но тем не менее клянусь: все, что я сейчас сказал, является правдой. – Его горе и разочарование были почти осязаемы. – Элизабет, они грозили убить Джона, если я не выполню свою задачу в замке и не соберу информацию для проведения штурма Данливи. Я не могу позволить ему умереть из-за меня. Вот почему я прошу тебя сделать все, что в твоих силах, чтобы спасти Джона. – Полный раскаяния голос Александра стал тише, и почти шепотом он добавил: – Он ни в чем не виноват, его единственной ошибкой было то, что он привязался ко мне, как я к тебе.

Это утверждение вернуло ее боль, сделав ее еще острее. Чтобы скрыть, как сильно действуют на нее его слова, Элизабет покачала головой и горько рассмеялась:

– О, сэр, вы, должно быть, совершеннейший дурак, если полагаете, что я так легко поддалась на ваш обман.

– Нет, Элизабет, – помолчав, тихо ответил он. – Думаю, ты – отважная и великолепная женщина. Я недостоин тебя и не надеюсь, что ты станешь верить мне после того, что произошло. – Он судорожно сглотнул. – Но я хотел, чтобы ты узнала правду от меня. Хочешь верь, хочешь нет.