Зеленоглазая леди - Карен Робардс Страница 42

Джулиан лежал на спине с полузакрытыми глазами, наслаждаясь близостью обнаженной женщины. Ее сверкающие волосы рассыпались по его груди. Джулиан гладил эти тяжелые шелковистые пряди, наслаждаясь их красотой. Анна прижималась к нему обнаженной грудью, успокоенная и пресыщенная. Ее упругая грудь с сосками похожими на розовые бутоны, вполне могла бы принадлежать и юной девушке.

В прошлом он предпочитал зрелых женщин с хорошо развитыми формами, но в этой почти девочке Джулиан нашел настоящую женщину, от вида и близости которой у него захватывало дух.

Ему захотелось обладать ею с тех пор, как только он ее увидел. Его притягивала эта хрупкая золотистая красота в сочетании с невероятно загадочными зелеными глазами.

Ему даже нравилась та ярость, столь не вязавшаяся с ее хрупким обликом, с которой она защищала свою дочь. Он сразу понял, что Анна была и хорошей матерью, и верной женой. Хотя представляя ее женой своего покойного неоплаканного полубрата, он был готов скрежетать зубами.

Все, к чему он так стремился, его братьям доставалось без малейших усилий. Даже Анна досталась сначала Полу.

Джулиану не довелось встретиться с младшим из братьев Траверн, Пола он видел только несколько раз, да и то издали. Это было еще когда он попытался напомнить о себе отцу. Ему тогда было около семнадцати, значит, Полу – лет шесть, но Джулиану он показался совсем младенцем. Джулиана непреодолимо тянуло к братьям, но их тогда охраняли няньки, словно драконы.

Дети были разодеты в бархат и кружева, как маленькие принцы. Джулиан просто зеленел от зависти. У них были обручи, которые они палкой катали по дорожкам, и маленькие деревянные кораблики, которые они пускали плавать в пруду. А единственными игрушками Джулиана были грубые поделки, смастеренные его бабушкой. Много лет спустя, возмужав, он понял, что в юности жаждал не столько этих игрушек, сколько того, что они собой олицетворяли.

Эти чистенькие, хорошо одетые и накормленные мальчики были его братьями, порожденными его отцом. Отец обожал младших сыновей и презирал старшего.

Случались минуты, когда Джулиан вспоминал слова бабушки и считал себя законнорожденным, а двоих младших детей ублюдками. И то, что отец его не признал, было для него горькой пилюлей.

Джулиан часто фантазировал, что снова явится в Гордон-Холл с доказательствами своего права на наследство. Воображал, что они бросятся ему на шею, а он отвергнет их. А возможно, он проявил бы благородство и позволил им остаться при нем.

Тогда выбор был бы за ним.

Сравнивая их благоустроенность с тяготами своей жизни, он все время мучился, пока не возмужал. Им все давалось легко по праву рождения, ему же приходилось все брать с бою, вырывать силой у неподатливой и жестокой судьбы. Включая даже эту крошку, чье ровное дыхание теперь он слышал у своего сердца.

Его бесило то, что один из этих счастливцев и получил ее первым. Пол любил ее, женился на ней, стал отцом ее ребенка и даже после своей смерти сохранил ее привязанность.

А для Джулиана это была первая женщина, которую так трудно пришлось завоевывать. Когда-то его взяла в лакеи похотливая графиня, поставившая целью соблазнить его. И до того момента, как он завоевал прелестную, но безмерно изменчивую Амабел, он всегда оказывался в выигрышном положении – ведь ухаживали за ним, а не наоборот.

Все они желали заполучить его в свою постель, но выйти за него замуж хотели только шлюхи, барменши и служанки. Графиня, когда-то просто рассмеялась ему в лицо. А он, наивный юноша, вообразил, что постель и любовь – одно и то же. Ведь любовь, думал он, следует увенчать браком, поэтому и предлагал им выйти за него замуж. Не пожелали они взять его в мужья! Его, полуцыганского происхождения. Конечно же, он казался им недостойным. Хотя Джулиан всегда знал, что в нем есть что-то такое, что привлекает женщин. Разумеется, были мужчины красивее его, многие были и богаче, и могущественнее, но они не пользовались таким успехом у леди, не с такой легкостью попадали к ним в постель.

После графини он никогда больше не думал о любви.

С Анной все было иначе. К своему ужасу, он понял, что слишком дорожил ею. Казалось, если он затащит ее в постель, битва будет выиграна. Но, к его изумлению, выяснилось, что это не так. Он мог одержать победу только тогда, когда завоюет ее сердце.

В ту ночь, когда он нашел Анну в саду, с постели его поднял инстинкт. Он и сейчас не мог понять, зачем он тогда подошел к окну – ведь было уже за полночь. Джулиан тогда не поверил своим глазам. Там, в саду, в полной темноте, он увидел фигуру в белом. Сначала вообразил, что это дух, по спине даже пробежала дрожь. Потом из-за облака вышла луна, и он увидел женщину неземной красоты. Это было вовсе не привидение и не дух. Ни у кого не было таких серебристых волос, как у Анны!

Какого черта она бродит там в эти предутренние часы? И все-таки Джулиан оделся и вышел.

Начался дождь. Джулиан уже собирался бросить свои поиски, подумав, что она придет в чувство и вернется в дом сама, но вдруг увидел ее, съежившуюся, на земле, возле самой могилы мужа. Она стояла на коленях под проливным дождем.

Его охватила ярость. Такой он не испытывал никогда в жизни! Разъяренный, он бросился к ней, запрокинул голову, но вдруг увидел слезы, смешанные с дождевыми каплями. Они катились по щекам. В этот момент ему захотелось задушить ее, но он все-таки сдержал свой гнев и понес ее в дом.

Именно гневом были вызваны его первые яростные поцелуи.

Но вышло все не так, как он хотел. Он вдруг понял, что не только он, но и она его желает не меньше.

«Наконец-то!» – подумал он. Как долго ждал, как страстно жаждал ее! Она была для него сладкой отравой. Ну не мог он насытиться одними невинными прикосновениями к ней! Эти тихие стоны, выдававшие ее желание и наслаждение, буквально доводили его до безумия. Он бесконечно желал ее. И даже теперь он все еще не насытился ею. И опасался, что никогда, никогда не насытится.