Час игривых бесов - Елена Арсеньева Страница 42

Следующая неделя была самой счастливой в моейжизни. Мы почти не расставались с Алиной. Она беспрестанно говорила, какая,мол, жалость, что мы так поздно встретились да еще в то опасное время, когда ейприходится искать спасения где-нибудь за границей, твердила, как бы она хотелазачеркнуть всю свою прошлую жизнь и никогда не расставаться со мной. И вообще –никуда не уезжать, остаться здесь, в этом тихом лесу, в чудном, благостномуголке России, где природа обладает чудесным, целительным, успокоительнымвоздействием, здесь прожить жизнь, здесь растить наших детей...

Природа вокруг Маленькой, конечно, редкостнопрекрасна, и, наверное, она обладала не просто целительным и успокоительным, нои расслабляющим мозги действием, потому что я тупо верил каждому слову Алины. Иуже маячили передо мной эти розовые картины: вот мы в образе этаких Филемона иБавкиды, вот наши детки – исключительно Касторы и Поллуксы по силе родственнойпривязанности... И я потихоньку начал склоняться к необходимости сделать Алинеэту операцию по перемене внешности. Во-первых, думал я, с прежним лицом ее раноили поздно найдут. Не может ж она безвылазно в лесу жизнь прожить, не скажу вМоскву, но хоть в Нижний, хоть в Семенов съездить захочется, нельзя вечнонаходиться под дамокловым мечом возможного ареста! А во-вторых, заговорили вомне этакие первобытные инстинкты, чувства собственника: конечно, Алинаудивительная красавица, но это красота роковой женщины, любовницы, а не жены,не хранительницы, а разрушительницы домашнего очага. Вряд ли я смогу спокойножизнь прожить при этакой чаровнице, при этакой Цирцее. Мне же самому спокойнеебудет, если я убавлю этой невероятной обольстительности у Алины...

Короче говоря, я уже с меньшим негодованиемдумал об изменении ее внешности, я уже был на это почти согласен, а удерживаламеня только мысль, что природа воздействия Алины на мужчин от этого неизменится. Я же говорю, от нее какие-то чары исходили, особенные чары, которыетак или иначе улавливало всякое существо мужского пола – и не находило в себесил им противостоять. Я побаивался, что покоя знать не буду, даже если из юнойкрасотки превращу ее в уродливую старуху. Я и смеялся над собой, и в то жевремя беспокоился.

Не знаю, как долго длился бы и чем бызакончился этот наш роман, как в дальнейшем сложились бы судьбы мои, Алины иГнатюка, если бы не вмешался случай.

Случай, этот всевластный распорядительчеловеческих жизней, умеющий принять облик самого незначительного, а порою иничтожного существа, на сей раз явился мне поперек дороги в образе телефоннойтрубки, которая попалась мне на глаза. В нашем отделении, надо сказать, были необычные телефоны, а радиотелефоны с переносными трубками. Их в здании имелосьчетыре штуки: один стоял в комнате Гнатюка, два других – в коридоре междупалатами, и еще один – в комнате отдыха медперсонала. Радиотелефон, с однойстороны, удобнейшее устройство: когда говоришь, ты не привязан проводом каппарату, свободен в передвижении; а с другой – вещь довольно хлопотная, потомучто после разговоров трубки эти то и дело забывались на креслах, наподоконниках, на столах, под кроватями, даже в туалетах и ванных, да где толькоони не забывались, так что найти их было порою довольно сложно. Вот эта случайнаятрубка оказалась брошенной кем-то из медсестер в процедурной, на полкеаптечного шкафа с перевязочным материалом.