Каждый день, каждый час - Наташа Драгнич Страница 42

— Потому что у твоей жены целый день схватки. Ты хоть понимаешь, чем это может кончиться?

— Может быть. Только меня это не касается. — Луки тотчас пожалел о своих словах, хотя чувствовал, что он прав.

— А то, что чертовы сербы стоят под Дубровником, что Шибеник бомбят, тебя это тоже не касается? Лука, что с тобой происходит?

— Ничего. — Лука уткнулся в бокал.

— Я тебя не узнаю.

— Тогда ты в хорошей компании, друг мой.

— Лука, пора наконец стать взрослым!

— Давай выпьем и помолчим.

— Речь идет о твоей жене, о твоем ребенке!

— Думаешь, я не помню? Как будто мне дадут об этом забыть...

Винко посмотрел на Луку с откровенным презрением и покачал головой:

-Бисерка просила меня найти тебя и сказать, что дела плохи. Ты должен прийти в больницу. Винко развернулся, чтобы уйти.

- Винко!

- Что?

— Ничего...

Лука вдруг подумал, что Клара может умереть, и он будет свободен. Впервые за долгие годы Лука почувствовал затеплившуюся надежду. И ему не было стыдно. Нет. Он даже осмелился прошептать в полупустой стакан Дорино имя.

Его зовут Никола.

Дора светилась, словно елка в рождественский сочельник. Хоть и была еще бледной. Ее глаза блестели. Улыбка не сходила с лица. Свершилось чудо.

— Прекрасное имя для мальчика! Восхитительное, только и всего!

Вот теперь они действительно навсегда вместе. Как обещали друг другу. И даже если они нарушили клятву, какая теперь разница. Она стала его первой женщиной. Родила его первого сына. Его первая картина принадлежала ей. Теперь у нее было все.

Кроме него самого.

— Лука! Лука!

Его кто-то звал, стучал в дверь каюты. Лука проснулся не сразу — слишком много вина и надежд. Непривычное сочетание.

— Лука! Открой, сынок!

Это мог быть только Зоран, но Луке не хотелось oткрывать глаза. Не говоря уж о двери.

— Лука! Ты здесь? Лука! Открой, это очень важно!

Шум и крики не стихали. Луке пришлось встать и щ

ползти до двери.

— Привет, как дела? — Лука старался улыбаться и выглядеть радушным.

— Что ты здесь делаешь? Твоя жена в больнице. Ты должен быть рядом с ней. — Зоран стоял в дверях. Лука снова забрался на лежанку и закрыл глаза. — Лука, сынок, что случилось?

— Понятия не имею, но мне в кои-то веки хорошо.

— Конечно, ведь у тебя родилась дочь! Еще одна девочка, sine! Ты должен быть там.

— Нет...

— Но у них не все хорошо... — Голос Зорана дрогнул.

Лука открыл глаза.

— Что случилось? — Он ничем себя не выдал, но его охватило страшное и полное надежд желание.

— Клара более или менее в порядке, но малышка... Сначала она не могла дышать, затем у нее была остановка сердца... — Зоран заплакал. — Врачи не знают, сумеют ли...

— Она украла ее. Ничего удивительного. Ворованное не приносит счастья.

Внезапно Лука почувствовал в животе сильную боль. Может быть, это умирала надежда?

— Что ты такое говоришь? Кто, что украл? Лука!

— Клара похитила этого ребенка, как воровка. Она и есть самая обычная воровка. Ничем хорошим это кончиться не могло. — Лука не злился, не злорадствовал. Боль медленно путешествовала по его телу. Он протрезвел в один миг.

— Я не понимаю...

— Не бери в голову, tata, пошли в больницу. «Посмотрим на воровку и ее добычу», — мысленно добавил Лука.

На следующий день Лука добровольно вступил в армию. Через две недели был отправлен в Дубровник, где как раз шли ожесточенные военные действия.

Внутри и снаружи осажденного города семьсот хорватских военных и полицейских сражались против тридцати тысяч сербских и черногорских солдат.