Сложный выбор - Слава Доронина Страница 42

Я улыбаюсь, разглядывая Третьякова, когда мы с ним заходим в лифт. Вова нажимает нужную кнопку и снова возвращает внимание ко мне.

Настроение с утра было паршивым: Денис приболел, плохо спал ночью, капризничал, отказывался идти на завтрак. Но теперь, когда Володя здесь, жизнь как будто налаживается, а все вокруг стремительно окрашивается яркими красками.

— Ты знаешь, в каком номере мы остановились? — интересуюсь у Третьякова.

— Знаю. — Вова отпускает мою руку, обхватывает меня за талию и привлекает к себе. — Он рядом с тем, который я вчера забронировал.

Эйфория чуть ли не сбивает с ног.

— Ты бросил все дела ради нас? — ахаю, чувствуя, как во мне зацветает радость.

— Поставил на паузу, — уверенно произносит он. — Иногда так бывает, что дом — это не место, а люди. Я никогда и ни с кем не испытывал подобного чувства раньше. По возможности буду все свободное время проводить с тобой и Денисом. Но сначала с тобой.

Вова проводит пальцем по моей нижней губе. Его дыхание приятно щекочет кожу, вызывая трепет в каждой клетке.

Третьяков прижимает меня крепче и, склонившись, целует. Сначала нежно и неторопливо, а потом полностью завладевая моим ртом. Его вкуса становится так много, что начинает кружиться голова. Я обхватываю Вову за плечи.

— Тогда… — Хватаю ртом воздух, когда поцелуй ненадолго прекращается. — Тогда сегодня я вся в твоем распоряжении.

— Опасное заявление, — довольно улыбается Третьяков.

Я млею от его улыбки, от того, как искрятся его глаза, когда он смотрит на меня.

— Очень опасное, — уточняет с плотоядным смешком.

На секунду я замираю с приоткрытым ртом, наблюдая за Вовой. Не верится, что все это происходит по-настоящему. После той ночи я не переставала вспоминать о нем и мечтала увидеть. Как хорошо, что это не сон.

Лифт останавливается на десятом этаже, створки разъезжаются. Мы выходим в коридор и направляемся к номеру. Я глупо улыбаюсь, ощущая себя по уши влюбленной дурочкой, которая не хочет думать ни о недавно подслушанном разговоре Алены с мужем, ни о том, сколько у Вовы проблем. Все потом. Сейчас я хочу наслаждаться присутствием Третьякова, отдаться беззаботному и приятному чувству с головой. Потому что задыхаюсь без этого человека, с ума схожу, когда его нет рядом.

Вова открывает дверь ключом и пропускает меня внутрь. Наверное, это безумие, но я не в силах справиться со своим наваждением. Хочу, чтобы Вова трогал меня, брал. Чтобы не выпускал из этого номера как можно дольше.

Иной раз человеку сложно на что-то решиться, а порой решения приходят молниеносно. Вот как раз они и есть самые правильные. Потому что горячо желанные.

— Ты дрожишь, — замечает Володя, поймав меня в кольцо сильных рук.

Я очень напряжена и из последних сил держусь, чтобы не сказать Третьякову, что все эти дни думала о нем.

Столько времени я справлялась со своими страхами в одиночку, проводила бессонные ночи у кроватки Дениса. И теперь, ощутив отклик Вовы и его желание быть рядом с нами, вряд ли смогу от этого отказаться. Не хочу уступать свое счастье никому другому.

— Я чувствую себя беспомощной, когда ты так смотришь, — признаюсь откровенно.

Вова прижимает меня к стене. Упирается в живот эрекцией, отчего я дрожу еще сильнее. Кайфую от того, как откликается тело на его прикосновения.

— У нас это взаимно, — шепчет Вова мне в губы. — Не поддается никакому контролю. Постоянно хочется еще и еще.

Втягиваю с шумом воздух. Мы продолжаем смотреть друг на друга. Хочу всегда видеть в глазах Вовы обожание и трепет.

— А когда это пройдет… Что будет потом? — Робко опускаю руку на его пресс, скрытый рубашкой. — Ты исчезнешь?

Вова улыбается:

— За столько лет не прошло. И дальше только по нарастающей, Насть.

Я ненадолго прикрываю глаза, не в силах выдержать пристальный и понимающий взгляд напротив. На мгновение становится страшно от того, что двое людей могут испытывать столь сильное обоюдное влечение. Я ведь правда пыталась контролировать свои чувства. Только это ни к чему не привело. Будто с ветряными мельницами боролась.

Вова сжимает мои ягодицы, отчего тут же бросает в жар. Между ног начинает пульсировать. Опять страшно, но уже от мысли, что это все могло никогда не повториться и, если бы Володя не помог мне во всем разобраться, я бы ошибочно считала его мерзавцем.