Случай в Березкино - Нина Князькова Страница 42

Арина

Евсея неделю лихорадило после того, как Лохматов выловил меня из реки. Когда в меня в лечебнице влили какую-то очень полезную капельницу и отправили домой, то домовой к моменту встречи был на грани истерики. Оказывается, он все, что со мной происходило, чувствовал, а пределы участка даже покинуть не мог, чтобы мне помочь. Так что после спасения меня оборотнем, он стал куда лучше относиться к мужчине, живущему с нами. Меня же до самой свадьбой отпаивал лечебными отварами. В итоге в день торжества у меня на бедре даже шрама не осталось.

Лохматов же ластился ко мне, как большой кот с каждым днем все больше. Прикасался, целовал, но черту не переходил. Ждал. И выглядел при этом очень воодушевленным.

Организацией свадьбы занимался кто угодно, но не я. Мне даже платье пошили без моего участия. Просто к нам домой забежала Вероника, выспросила мои предпочтения и так же быстро убежала. Еще заезжала Рада, поговорила почему-то с моим домовым и так же уехала, даже чаю не попив.

А в день свадьбы к нам нагрянула толпа народу. Лохматова мужики уволокли в его прошлый дом, чтобы привести его в порядок (вообще-то он у меня и так в порядке был), а мной занялся почти весь женский коллектив школы. В итоге, когда меня накрасили, упаковали в платье, сделали прическу и показали в зеркале, то я себя банально не узнала. Я такой красавицей никогда в жизни не была.

А еще оказалось, что свадьба главы поселка – это огромное событие для всех. Это подарки и… три дня гуляний. А еще оказалось, что каждый день нужны новые наряды, которые… у меня тоже появились. Мне их сшили вместе с платьем. Кстати, я поняла, почему Мирке было сюда нельзя. Оборотни отчаянно вынюхивали женщин, которых на свадьбе было заметно меньше мужчин.

Вера Родионовна, появившаяся в компании Хозяина, тихо шепнула мне на ухо, что она тоже весь этот бедлам переживала. Только у нее еще хуже было. Я сразу поверила. Все же Клим у меня не настолько жуткий мужик в сравнении с Хозяином.

А еще у меня была первая брачная ночь. И вторая. И третья. И… много их было, и почти все, как первая. Я не знала, что столько любви и нежности бывает в мире. Не осознавала, что все это может быть внутри весьма грубого на вид мужчины. Не думала, что мужчина вообще так может упиваться удовольствием женщины. Это было для меня самым большим открытием за эти ночи.

Но все так же каждую ночь во сне Лохматов крепко держал меня в своих руках. Так надежно, что я засыпался с полным ощущением того, что если вдруг я буду падать, то меня всегда подхватят и не дадут удариться.

* * *

Жить с Лохматовым под одной крышей и быть его женой оказалось очень… комфортно. Любая моя прихоть исполнялась, стоило мне хотя бы подумать о ней. Клим даже машину еще одну приобрел, чтобы мне было легче самой в нее садиться. Пускать меня за руль, правда, он отказался категорически. Даже если только на права выучиться. Сказал, что лучше сам меня везде будет возить. Я лишь надеялась, что когда-нибудь у него это пройдет. Я же не каждый день помереть пытаюсь. И чем автомобильная авария хуже чего-то другого?

План поселка у реки переделали и теперь школу с детским садом начали строить подальше от реки. Моя попытка случайно утопиться впечатлила многих. Вот только теперь меня приглашали на место перед каждой стройкой, чтобы я оценила все риски с человеческой точки зрения. Я к этому не была готова. Спасал только муж, который ежесекундно был рядом со мной.

А еще кто-то сказал Климу, что женщинам надо дарить цветы, и едва цветы после нашей с ним свадьбы увяли, он притащил тридцать новых букетов, превратив дом в будущий гербарий. Пришлось заявить, что люблю цветы живыми. В итоге поездки в поля, где цвели живые цветы, стали практически ежедневными. В общем, за что бы не брался мой оборотень, он все делал тщательно, методично и масштабно. К этому тоже пришлось привыкать.

И все-таки я была счастлива. Даже не от самого факта замужества, а от того, что у меня появилась семья, где я точно знала, что меня любят. Клим каждый день доказывал мне это своей заботой. Я тоже пыталась что-то делать для него, но оказалось, что меня просто любят за то, что я есть. Это было странно и необычно. Я уже почти смирилась с тем, что всегда буду одна, а теперь меня активно убеждали в обратном.

И да, каждый вечер мы сидели с ним на диване в гостиной и занимались своими делами. Я читала книгу, а Клим работал, периодически поглаживая меня по разным частям тела. И, кажется, ему этого хватало для его собственного счастья.

* * *

Я в нетерпении подпрыгивала на сиденье.

– Какой дом? – Клим снисходительно глянул на меня.

– Вот, где серая дверь, – указала я на нужное место.

Я очень волновалась, потому что привезла мужа знакомиться с Дамиркой воочию. Подруга, узнав, что я скоропостижно вышла замуж за того самого «стриптизера» пообещала мне голову оторвать за безрассудное поведение. Успокоилась она лишь после того, как я пообещала привезти ей этого самого маньяка-альфонса и познакомить. Привезла вот.

Лохматов по такому поводу даже костюм надел, но было видно, что ему в такой одежде неуютно. Машина остановилась у подъезда, и я привычно подождала, когда меня достанут с сиденья.

Общага моему мужу не понравилась от слова совсем. Он два раза в ужасе переспросил, действительно ли я тут жила. Видимо, он себе даже представить не мог такие условия жизни.

Я постучалась в родную раньше дверь и толкнула ее. Дамирка, взвизгнув, сгребла меня в удушающие объятия. Я тоже в долгу не осталась. Давно не видела ее. Соскучилась.

– Ну, где там твой…? – Она, наконец, отпустила меня и, открыв рот, уставилась на лощеного Лохматова, который довольным точно не выглядел. – А ты знаешь, я тебя понимаю Аринка, – вдруг сказала она, оценив моего мужа взглядом. – Фактурный экземпляр.

– Я не экземпляр, – огрызнулся Клим, скривившись.

– И как ты его отхватила? – Мирка проигнорировала недовольство моего оборотня.

– Сам пришел, – честно призналась я.

Дамира тихо хмыкнула.

– А там такие еще есть? Ну, или хотя бы похожие? – Она сделал умоляющее лицо.

– Сколько хочешь, – заулыбалась я, вспомнив нехватку женщин в Березкино, о которой рассказала мне Клавдия.

– И работа, говоришь, там есть? – Прищурилась она.