Опасный лорд - Сабрина Джеффрис Страница 42

Баловать детей неразумно, но что значит баловать? Один родитель считает, что лишний кусок яблочного торта всего лишь уступка голоду, в то время как другой уверен, что лишний кусок торта может погубить ребенка.

Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 22 декабря 1820 года

— Она злится на нас, да? — прошептал Джоржи на ухо Йену так громко, что было слышно даже прохожим, а уж особенно тем, кто находился в карете, включая Фелисити, сидевшую рядом с Джоржи.

В скудном свете редких фонарей Йен не видел ее реакцию. Когда свет скользнул по ее лицу, Йен увидел серые щеки и застывшие глаза, и у него перехватило горло. Никогда она не была такой потерянной.

Он поерзал на сиденье, которое делил с Джеймсом и Уильямом. В его просторную карету с трудом втиснулись шесть тел, было жарко.

— Она злится не на вас. — Йен не потрудился понизить голос. — Она злится на меня.

Фелисити промолчала.

— Почему? — спросил Джордж.

— Она считает, что я напрасно водил вас в Комнату отрубленных голов.

Мальчики стали его разуверять, заявляли, что они прекрасно провели время. Тогда заговорила Фелисити:

— Я вовсе не злюсь, разве только за то, что вы говорите так, как будто меня здесь нет. — Она обвела всех взглядом. — Я злюсь на себя. Разрешила детям пойти в это ужасное место, когда надо было твердо стоять на своем.

Точнее, противостоять ему, подумал Йен. Если она не злится, то почему так накалена атмосфера в карете?

Откуда, черт возьми, ему было знать, что эти плуты разбегутся во все стороны, как только окажутся в Комнате отрубленных голов? Откуда было знать, что там внутри? А там оказались три восковые отрубленные головы на шестах. Восковые фигуры преступников с окровавленными топорами и мечами стояли вдоль стен. Восковой кровью были измазаны отрубленные конечности их жертв, восковая кровь капала с лезвия гильотины в конце зала.

Он, что ли, виноват, что у мадам Тюссо бездонная бочка красного воска? И к тому же еще подсветка для эффекта?

Фелисити свирепо посмотрела на него и кинулась ловить мальчишек и за шиворот вытаскивать из комнаты. Но поздно: к тому времени как она изловила последнего, прошло не меньше пятнадцати минут.

С этого момента Йен впал в немилость. Фелисити почти не разговаривала с ним, за ужином в кондитерской не прикоснулась к мясному пирогу, яблочным тартинкам и чаю, хотя мальчики с аппетитом накинулись на еду. В карете она села подальше от него и очень напоминала одну из чертовых скульптур мадам Тюссо.

А как хорошо все начиналось! Неужели одним неосторожным поступком он погубил все свои планы на вечер?

Джеймс сказал:

— Лиззи, на меня не злись, я достаточно взрослый, чтобы пойти в Комнату отрубленных голов, если мне хочется.

Фелисити вздрогнула, Йен чуть не застонал. Как назло Джеймс выбрал самый неподходящий момент, чтобы заявить о своей независимости от сестры.

— Ты нам не мама, чтобы запрещать. Если бы меня не заставили уйти из Айлингтонской школы, я мог бы сам пойти на эту выставку и посмотреть все, что мне захочется, в том числе и Комнату отрубленных голов.

При упоминании об Айлингтонской школе в карете воцарилось тягостное молчание. Даже близнецы притихли. Йен посмотрел на Фелисити. Она была явно встревожена.

— Почему тебя заставили бросить Айлингтонскую школу? — спросил Йен. — Ты умный, хорошо воспитан. У них не было причин тебя выгонять.

Мальчик смутился.

— Я… в общем…

— Йен, вы его неправильно поняли, т — вмешалась Фелисити. — Джеймс не оставил школу, он приехал на каникулы.

— Д-да, так и есть, — заикаясь сказал Джеймс. — На Рождество.

Брат лгал неумело, как и сестра. Йен посмотрел на безусого парнишку, защищавшего честь семьи.