Играя судьбами - Виктория Лукьянова Страница 42

– Тогда поздравляю вас. И это надо отметить!

– Ник…

– Надо. Как только решитесь, обращайтесь. Я организую вам такую вечеринку! Ух, повеселимся же.

Я выдохнула. Что же, Нике шла беременность. Она стала добрее, а ее веселость будто приумножалась с каждым днем.

– А куда Натан ушел? Надо бы его поздравить и предупредить, чтобы тебя не обижал. А то я ему! – Ника подняла кулак и потрясла им в воздухе.

Усмехнувшись, покачала головой, надеясь, что могу промолчать и не отвечать на вопрос подруги. Потому что я без понятия, куда он ушел и почему бросил меня здесь. Холодок пробежался по коже, оставляя за собой скользкий след. Растереть бы себя руками, чтобы прогнать неприятное предчувствие.

– Поужинаем как-нибудь? Все вместе. Или домашнюю вечеринку устроим? Кстати, можно к нам скататься. У нас новая зимняя беседка. Все условия, так что не замерзнем. Шашлычки там, рыба. Уф, кушать хочу, не могу терпеть. Почему нет закусок? Одно лишь шампанское рекой льется.

Ника продолжала негодовать, болтать без умолку, а я сверлила взглядом все время молчавшую Рокси. Словно ее и не было с нами, но в то же время она держалась близко, чтобы не пропустить ни слова. Наши взгляды пересеклись. Я едва кивнула, Рокси повторила. Мы не улыбались друг другу, и каждый оставался в своих мыслях.

– Кстати, как тебе выставка? Я вчера весь вечер штудировала сайты, изучала Фарбера. А он хорош. Но вот это, – Ника протянула, кивая на первый же снимок около нас, – просто загляденье. Чудесно, восхитительно! Я поражена, что можно вот так снимать. А девушка… Она такая красивая. Как нимфа или эльфийка. Великолепная работа!

Я обернулась, чтобы рассмотреть фотографию. Ника была права, и я не могла не согласиться. Но меня все еще не отпускало волнение, нахлынувшее в тот самый миг, когда сменилось освещение, и мы стали зрителями на эксклюзивной выставке именитого фотографа, который тоже каким-то чудом испарился из общего зала. А ведь совсем недавно я слышала его голос.

Осторожно оглядевшись, стала искать Натана. Но его нигде не было. Не было и Йохана. Наверное, они решили поговорить? Черт, как же я ненавижу такое состояние – стоишь, крутишь головой по сторонам и ничего не понимаешь.

– Ого, кого я вижу!

Голос Ники вновь привлек мое внимание. Она дернула за рукав и кивнула на проходящую по залу высокую стройную блондинку. Та шла, покачивая округлыми бедрами, улыбалась алыми пухлыми губами и любезничала со всеми мужчинами, которых встречала на пути.

– Кто это? – в монолог Ники вклинилась Рокси, поглядывая на блондинку.

– Бывшая Кира.

Рокси криво хохотнула.

– Какая по счету? У них номерки есть или бирки?

Вероника скривилась в ответ и, нагнувшись к нам, пробормотала:

– Он с ней дольше всех встречался. Какая по счету без понятия, но точно знаю, что она в свое время положила глаз на Марка и была подругой Леры.

А вот тут мы вместе изумленно выдохнули.

– Ничего себе, – проговорила Рокси. – Как тесен мир.

– Не то слово, – отмахнулась Ника. – Они с Лерой учились в одной школе, потом приехали вместе поступать. Дружили, пока не появился Марк. Кажется, из-за него они поссорились. Причем тогда эта выдра встречалась с Киром. Вот такие дела.

– Братец твой тоже хорош, – пожала плечами Рокси, оборачиваясь к нам. – Та еще заноза в заднице.

– И не говори! Я уже устала с ним. Все устали. А он никак притормозить не может.

Ника погрустнела, и мне стало жаль ее. Мы все давно не дети, многие уже женаты и обзавелись собственными детьми, домами, бизнесом. И лишь Кирилл отказывался принимать свой возраст и положение в обществе и оставался балагуром и бабником. Пожалуй, Ника была права – он неисправим. Я переживала за него не меньше, потому что все мы друзья, несмотря на то, что бывали у нас и размолвки, и недопонимание. Но Кир действительно мог навредить себе, если не остановится.

– Чем он сейчас занимается?

– Тем же самым: прожигает свою жизнь, гуляет, веселится и не заботится о завтрашнем дне.

– Ник, не переживай.

Она кивнула и положила ладони на плоский живот. Пока еще плоский. Мы обе понимали – нервы ни к чему хорошему не приведут, и ей стоит в первую очередь позаботиться о себе. О своем будущем и о малыше, столь желанном и уже любимом.

– Ладно, хватит болтать. Давайте выставкой займемся, – развеселилась Ника и направилась по залу, сообщая, что планирует отыскать наши вторые половинки.

Я улыбнулась и последовала за ней, больше не обращая внимания на опасения. Хоть кто-то одобрил мои новые отношения, хотя…

Неужели я нуждалась в одобрении? Нет, не нуждалась. Я могу отвечать за свой выбор сама, и никто больше не встанет на моем пути. Даже столь резкие заявления Рокси, которая следовала за нами.

***

– Черт! Натан! Ты что творишь?!

Глухой удар, предшествующий словам, сорвавшимся с губ Фарбера, завершился острой болью в руке. Герман отпрянул, скрутился пополам, тяжело задышал, прижимая к животу, куда пришёлся удар, ладони.

Натан стоял на прежнем месте и почти не дышал. Гнев, который он так долго держал под контролем, прорывался через мысленные преграды и грозился превратиться в ужасающую мощь, способную уничтожить Фарбера по-настоящему.

– Да что с тобой?

Сквозь стон и бесполезные попытки захватить ртом как можно больше воздуха, Герман поднял голову и взглянул на человека, который еще минутой ранее был совершенно безопасен. Никакой агрессии, лишь несколько вопросов, на которые Фарбер по привычке ответил надменно, но честно. За честность он и поплатился.

– За что?

– Лиза, – проговорил Натан стальным голосом, сжимая ноющий кулак. Еще один удар. Ему требовалось ударить Германа еще раз, а может быть и забить его до смерти.

– Лиза? Что эта дура наговорила тебе?

Алая пелена затянула глаза Натана. Он сделал шаг, занес кулак, но чьи-то мощные руки сковали его и потянули обратно.

Фарбер удивленно уставился на развернувшуюся перед ним потасовку. Натан по инерции попытался высвободиться, но когда понял, что чужие руки его держали слишком крепко, ударил локтем. За спиной послышалась ругань и шипение.

Знакомый голос донесся до затуманенного разума Натана, возвращая его в реальность. Он часто заморгал, расслабился, но немного, и лишь тогда его отпустили.

– Натан, черт побери, – тяжело дыша, проворчал Йохан, точно так же как Фарбер, прижимая руку к животу. – Что у вас  происходит?

Он обернулся, мазнул взглядом по ворчащему брату, который влез не в свое дело и сразу же поплатился за это, а после обратил внимание на Фарбера. Тот пыхтел и злился, выпрямляясь и одергивая одежду.