Особое выражение лица - Вера Колочкова Страница 42

Зато в «Икарусе» до Пригожина, на который она как раз успела купить билет, было относительно тепло. Сразу за городом потянулись заснеженные поля с девственным пухлым снегом, на смену им выскакивали не успевшие стряхнуть с себя ночную зимнюю темень сосновые перелески, и яркий утренний шарик солнца прыгал по верхушкам деревьев, будто играя, обещал крепкий морозный день. Можно было вздремнуть, откинувшись в мягком кресле, но спать Диле почему-то не хотелось. От волнения, наверное. И правда, как ее встретит родная тетка, мамина сестра? Может, Илхом прав, и она ей обрадуется? Не каждый же день, наверное, на ее пороге племянницы из небытия вырисовываются.

Вдруг она спохватилась запоздало – подарка не купила! Надо будет зайти в первый попавшийся магазин, присмотреть что-нибудь универсальное. И еще – кто его знает, сколько надо этих подарков покупать? Может, у нее там сестер-братьев двоюродных целый выводок? Интересно, они помнят мамину историю или забыли давно? Столько лет прошло, забыли, наверное. Тем более мама и не виновата ни в чем была. Может, мамина сестра Зинаида ее и на кладбище поведет, покажет, где бабушка с дедушкой захоронены? Они поплачут вместе, обнимутся, Диля ей все-все про маму расскажет…

Сердце от этих мыслей стучало тревожно и гулко, с готовностью впуская в себя надуманные надежды. Ах да, чуть не забыла – надо им представиться не Дилей, а Диной, как Ларе когда-то. Дина – совсем уже по-русски звучит. А паспорт с «Дилфузой» можно и не показывать. В самом деле – зачем им паспорт? Она им племянница и сестра, она дочка Марии Коноваловой, и паспорт никакой роли тут не играет. И это ничего, что вторая ее половина, таджикская, папина, сейчас ужалась стыдливо и скребет по сердцу укором. Ничего, пусть не скребет. Она сегодня Дина, а не Дилфуза. И даже пусть Дина Коновалова! Папина фамилия пусть тоже ее простит хотя бы на сегодня. Это ничего.

Через три часа «Икарус» въехал, по всей видимости, в районный центр Пригожино – замелькали крепкие бревенчатые дома, потом даже по широкой улице проехали, застроенной серыми панельными пятиэтажками, и что-то похожее на небольшую площадь с памятником Ленину посередине мелькнуло. А вот и автостанция – надо бежать к кассам, узнать, когда автобус до деревни Горелово пойдет…

Пожилая кассирша с желтыми кудельками химии на голове равнодушно сообщила ей, что утренний автобус на Горелово отошел «аккурат полчасика назад», а следующего автобуса и не будет. То есть тот, который «аккурат полчасика назад» отошел в Горелово, обратно в Пригожино вернется только к вечеру. Вот и все немудреное расписание. Утром – из Пригожина в Горелово, вечером – из Горелова в Пригожино.

– А как же мне уехать? – разочарованно протянула Диля, с тоской глядя в равнодушное лицо кассирши.

– А я знаю? – подняла та на нее маленькие глазки. – Чего я вам тут, справочное бюро? Сейчас все брошу и начну думать, как же вам в Горелово уехать! Совсем уже, женщина, обнаглели, от работы отрываете…

Чтоб не принимать на себя излишки чужого административного раздражения, Диля побыстрее отошла от окошечка, огляделась вокруг растерянно. Может, на такси поехать? Интересно, далеко ли вообще это Горелово находится?

– Женщина, извините… Я слышала, вам до Горелова надо? – прошелестел у нее над ухом будто извиняющийся голос, и Диля с готовностью повернула голову.

– Да! А вам тоже туда надо, да? Вы на автобус опоздали?

– Нет. Мне в Каменку надо, но это по пути. Давайте на двоих машину возьмем, подешевле будет.

Подошедшая к ней с предложением женщина была довольно-таки приличного вида – в серой строгой цигейковой шубе, в норковой шапке колоколом. И глаза умные, интеллигентные. Учительница, наверное. И с водителем она договорилась вежливо, но очень ловко – шепнула Диле на ухо, что дешево взял…

Маргарита Антоновна – так представилась Диле попутчица – как выяснилось из разговора, и впрямь оказалась учительницей. И даже более того – директором школы-восьмилетки, расположенной в деревне Каменка. А в Горелове, как сообщила Маргарита Антоновна, была своя школа, которую «чиновники от образования хотели было объединить в этом году с каменской да передумали».

– А вы к кому в Горелово едете, если не секрет? – доброжелательно поинтересовалась она у Дили и тут же махнула рукой, опережая ее с ответом: – А впрочем, я, наверное, знаю, к кому…

Диля так удивилась, что не нашлась даже сразу, что сказать. Маргарита Антоновна перехватила ее немой вопрос:

– Да вы не удивляйтесь… Вы же таджичка, да? Вы, наверное, к мужу едете?

Еще больше округлив глаза, Диля помотала головой, проговорила удивленно:

– Нет, что вы… Почему вы так решили, что я к мужу еду?

– Ну, просто в Горелове целая бригада таджиков живет, работают на свинокомплексе… А вы не знаете? Ой, там такая история нехорошая получилась, об этом даже в областной прессе писали!

– Нет, я об этом ничего не знаю… А что за история?

– Да директор гореловского совхоза, сволочь такая, решил на своих деревенских сэкономить… – неожиданно бойко вступил в разговор водитель, обернувшись на секунду назад. – Взял и уволил всех своих подчистую! И привез из города бригаду таджиков, договорился с ними на копеечную зарплату. Сволочь, что еще скажешь!

– Ну почему же сволочь… – тихо, будто оправдываясь, проговорила директриса Маргарита Антоновна. – Он же смаялся совсем с местными работничками-то. Пьяница на пьянице сидит и пьяницей погоняет. А повышения зарплаты требуют, вынь им да положь.

– Ну и правильно, что требуют! Не потребовать, так он и не почешется! Я слышал, они даже забастовку устроили, на работу не вышли?

– Ну да. Так оно и было. А он, не будь дурак, в область сгонял да бригаду таджиков привез. И они работают, не пьют, повышения зарплаты не требуют. Свинокомплекс прибыль начал давать. Какой же он после этого сволочь?

– Все равно сволочь! Чуркам продался!

– Э… Ты поосторожнее с выражениями, парень! – строго проговорила женщина, коротко глянув на Дилю.

– Да ладно! Развели тут антимонию. Уж и сказать ничего нельзя. Что думаю, то и говорю. И в Горелове все мужики так же говорят. Они чего натворили-то с этими таджиками, вы слыхали?

– Нет… А что такое?

– Да бытовку, где они всей бригадой жили, ночью взяли да подожгли. Дотла сгорела, и двух часов не прошло.

– Да вы что? Ужас какой… И что теперь?

– А ничего! Таджики прямо в свинокомплекс жить переселились. К хрюшкам. И дальше работают. Им хоть бы где, лишь бы денег с нашего брата огрести.

– Нет. Не с вашего брата. Им от вашего брата вообще ничего не надо, – неожиданно для себя встряла в разговор Диля, заранее решившая благоразумно помалкивать, да не вытерпела, – у них семьи дома, их кормить как-то надо, понимаете?

– Интересно! А мы тут при чем? – резво возмутился водитель и даже чуть подпрыгнул на сиденье, увлекшись неожиданным дорожным диспутом. – Нам и самим не хватает, между прочим! Еще чужих прикармливать!