Ребенок от отчима - Анна Леманн Страница 42

Вместе с племянником Карима входим в дом, укрываясь от прессы и их криков, в которых нет и капли правды, лишь домыслы. Ложь, клевета и чей-то заговор.

Не исключаю, что это конкуренты Карима постарались. Но откуда они узнали про его развод, мою беременность и то, от кого я беременная? Откуда им столько о нас известно?

Ведь я могла быть просто падчерицей Карима, которую он не бросил, узнав, что она ждёт ребёнка. И необязательно от него. Можно ведь подумать, что отчим просто заботится о падчерице.

А кто знал правду? Мало кто… В общем, в нашем окружении крыса. Но кто она?

И больше всего меня огорчает то, что из-за этого может пострадать карьера одного важного для меня человека. Он не заслужил этого! Не так!

— Котёнок, ты чего? — интересуется Рустам, заметив на моих глазах слёзы. — Прекрати! Сейчас же!

Теперь ещё и в университете узнают, и тогда… Может больничный взять? Притвориться больной, пока всё не утихнет.

А дедушка?

Боже!

Какая волна на него пойдёт! И как он от неё отмахнётся? А может, стоит принять ему предложение Карима? Пойти к нему в переводчики? Будет дома сидеть, переводить. В тепле, безопасности? И подальше от чужих языков?

— Просто так. Гормоны, знаешь ли, — отвожу глаза, пряча стыд. Не люблю, когда меня заплаканной видят. А сейчас я из-за беременности стала очень эмоциональной. Психую, реву и смеюсь с причиной и без. — Они эмоции усиливают в несколько раз.

— На фиг эти гормоны! Хочешь мороженое? Хочешь? А шоколадный батончик? Или, может, торт? — закидывает вопросами, насильно усадив на диван. — Катя! Не нервничать! Нельзя! Фу! О ребёнке думай! Я не знаю, что делать с заплаканной, беременной девушкой! Обычно я целую и это проходит! С тобой не прокатит! Так что не реви… пощади меня!

— Я не нервничаю! Я просто расстроена!

— Что здесь происходит? — раздаётся грозный голос Карима, а после он сам появляется в дверном проёме в футболке и домашних штанах.

— Ты… ты дома? — удивлённо оглядываю его, остановившись на бинте, на правой лодыжке.

— Да, — кивает и, прихрамывая, к нам идёт. — Наступил неправильно на стройке. Ногу подвернул. Вернулся раньше, потому что боль замучила. Что случилось, Кис?

— Там журналисты! Они такую чушь… несут! — начинаю тараторить, рассказывая, потому что он явно не знает то, что там происходит. Иду к нему, чтобы помочь дойти до нас. — Но Рустам сказал, что это может твоей карьере помешать. Я расстроилась и…

— Рустаму стоит язык иногда за зубами держать, — недовольно тянет Карим и, кое-как доковыляв до дивана, садится и утягивает меня следом. — Объясняй, Катя, спокойно и чётко!

— Там журналисты, и они говорят о том, что я тебя у мамы отбила, что ты меня совратил и другую чушь! Там много журналистов. Они напали на нас с вопросами и…

— Заказной рейд, — вздыхает Карим, цокнув языком раздражённо. — Ожидаемо.

— Но они ведь как-то узнали о том, что я от тебя беременна! Понимаешь?

— Понимаю.

— Вот! Тебя сдал кто-то из своих, — подвожу к своей главной мысли. — Теперь ты проект не получишь, о котором мечтаешь. Я и расстроилась.

— Кать, проект из-за сплетен и жёлтой прессы я не потеряю. Это раз, — начинает успокаивающим и размеренным тоном. — Такие рейды — довольно частое явление в моей жизни, и я уже привык расхлёбывать последствия. Поначалу тебе будет сложно, а потом ты привыкнешь. Да, один из минусов — быть со мной, — печально хмыкает. — Увы! Везде есть плюсы и минусы.

— Но о маме никогда не писали газеты.

— Уверена? — растягивает губы в улыбке. — Просто тот пшик, что могла дать она, был ничтожен, а вот ты — это другое! Твоя мать любила мелькать в прессе, но не знала ничего такого, что могло вывести её на мировой уровень. А про её прошлое ей говорить было нельзя, а от других его скрывал я. Для своего спокойствия, опять же. Твоя мать хотела, но не знала ничего сенсационного.

— А я знаю…

— Да, — кивает. — Ты знаешь, потому что тебе я доверяю и знаю, что ты не пойдёшь и никому не расскажешь о моём… прошлом. И сама будешь в тени. Тебе не нравится известность.

— Не нравится, — соглашаюсь. — Но один из тех, кому ты доверился тебя предал. Рассказал о нашей связи. Тебя, меня, дедушку… — поднимаю взгляд. — Рустама и вообще Лапиных исключаем. Кто остаётся? Назар… охрана…

— Им я доверяю, и лишь Назар знает больше остальных, — останавливает мои размышления Карим, а Рустам закатывает глаза, глядя на то, как Карим меня обнимает.

— Тогда кто предатель, Карим? За дедушку я ручаюсь! — сразу же заявляю, чтобы знал. Да он и сам понимает, что дед бы не стал.

— Неважно, Кис! Главное, успокойся! Я со всем разберусь сам! — берёт мои руки в свои.

— Но…

— Я сам!

— Я помочь хочу!

— Я сам!

— Карим, какой ты душный, — стону страдальчески, забирая свои руки обиженно из его хватки, и встаю с дивана. — Ещё женой твоей не стала, а ты меня своими «Я сам! Я сам!» душишь! Тьфу на тебя!