Нежно - Ава Рид Страница 42

Пока я режу лук и сельдерей, мы молча стоим рядом и концентрируемся на работе. Следующим беру чеснок и, плотно сжав губы, вручаю Дилану большую сладкую луковицу, после того как он заканчивает с морковкой.

– Хочешь увидеть, как я плачу?

– И в мыслях не было!

– Резать лук – отстой, – ворчит он, а я смеюсь.

– Я знаю.

– Хорошо, что ты это признаешь.

– Пожалуйста, нарежь красивыми мелкими кубиками, – велю ему я и тем временем нарезаю чеснок.

Несколько минут Дилан храбро держался, но когда добирается до середины луковицы, начинает шмыгать носом, и по его щеке стекает первая слезинка.

– Ооооу, ну, не плачь. Все не так плохо.

– Отстань, – отвечает он, смеясь и плача одновременно. А затем совершает большую ошибку и трет глаза пальцами, которыми только что трогал лук.

– Твою мать, – ругается Дилан и уже не может открыть глаза. Хотелось бы мне сдержаться, однако я смеюсь так громко, что у самой на глазах выступают слезы. Нехорошо.

– Что ты делаешь?

– Этот лук явился прямиком из ада! – Так отчаянно кричит он, что на кухню прибегает Носок и начинает лаять.

– Положи нож на место и перестань дергаться.

– Я ослепну!

Подержав чистое кухонное полотенце под холодной водой, я отжимаю его и возвращаюсь к Дилану.

– Этого мы не допустим, обещаю. – За руку я веду его к стулу и прошу сесть. – Скоро тебе в любом случае стало бы легче, все бы вымылось вместе со слезами, но так будет быстрее. Не пугайся.

Я осторожно и мягко вожу полотенцем по его глазам и вижу, как широкие плечи Дилана понемногу расслабляются, а он больше не зажмуривается. Наклонившись к нему, я внимательно осматриваю его глаза, но веки практически не покраснели. Сейчас пройдет. Моя ладонь в это время придерживает его за подбородок, в первый раз касается бороды, которая оказывается мягче, чем я ожидала. Пока я снова и снова медленно вытираю его глаза, понимаю, насколько близко к нему нахожусь. Я стою между ногами Дилана, руки он положил себе на бедра. Мои пальцы слегка приподняли его голову, и я чувствую его дыхание на своем лице.

А он мое тоже чувствует?

Он выглядит спокойным. Я уже давно могла бы уйти, могла бросить полотенце в раковину и продолжить готовить, но мне не хватает сил оторваться от Дилана. Он как магнит.

На заднем плане играет Соната для фортепиано № 11 Моцарта – одно из моих любимых произведений, а в голове у меня мысли о поцелуе, о может-быть и о что-было-бы-если звучат так громко, что я тяжело сглатываю. Сердце колотится быстрее, громче, сильнее, пальцы начинают дрожать, и я не двигаюсь ни вперед, ни назад. Спрашиваю себя, догадывается ли он, что со мной творится. Я в ловушке этого момента.

Я изучаю каждую черту его лица. Рука с полотенцем опускается, вместо этого мои пальцы, которые до сих пор находились у него под подбородком, поднимаются выше по щеке. Дилан открывает глаза, смотрит на меня. Но не шевелится. Я чувствую шрам под бородой, на его щеке. Он мягкий и глубокий – и намного длиннее, чем может показаться на первый взгляд. Что с ним произошло? Как это случилось? Мне хочется это знать, хочется знать о нем все. Но я все еще не решаюсь задать вопрос.

Проведя вдоль шрама до конца, моя ладонь добирается до его челюсти и полностью ложится ему на щеку.

– Лучше? – спрашиваю я севшим голосом.

– Лучше. Спасибо, Зоуи. – Вот оно. Мое имя, сказанное этим низким и, главное, проникающим под кожу голосом, который теперь звучит слегка хрипло. Никто из нас до сих пор не шелохнулся. Я дура, если желаю, чтобы так и оставалось?

– Зоуи… Я…

– Да, мы… продолжим. – Я отпускаю его, делаю шаг назад и хочу спрятать свои пылающие уши и щеки за волосами. Как глупо, что у меня заплетена коса и не получится так сделать. Поэтому я просто отворачиваюсь.

Но внезапно Дилан тянется ко мне, и я не могу отойти. Дыхание сбивается, и внутри меня неожиданно смешиваются недавнее ощущение и давний страх. Я стою к нему спиной, руки Дилана лежат на моей талии, и я… едва могу дышать.

Он поднимается, я чувствую это и вздрагиваю, вновь поворачиваюсь и скрещиваю руки на груди. Однако Дилан реагирует быстро, тут же меня отпускает и секундой позже стоит передо мной – с поднятыми вверх руками и встревоженным взглядом.

– Я не хотел тебя напугать. Прости.

Дышать. Мне нужно дышать. Я одна с Диланом, но он никогда не причинит мне вреда. Никогда. Сейчас все не как тогда. Прежде всего потому, что я знаю: неважно, где ты. Одна или нет. Нет никакой разницы. И в ту ночь тоже не было.

– Нет. Извини. Это… ничего. Давай продолжим?

Мы идем обратно и дальше работаем в тишине. Я показываю Дилану, как лучше всего обжаривать фарш и почему важна варка. Начинаем готовить соус, и на все уходит не меньше часа. Теперь соус для лазаньи может немного повариться на медленном огне.

– Готово. Все измельчается, чтобы у болоньезе была хорошая консистенция, когда будем выкладывать его между листами лазаньи.

– Понял. Неплохо. И по правде говоря, пахнет действительно вкусно. – Дилан принюхивается уже, наверное, раз сотый.

– Мы чертовски здорово поработали.

– Мне тоже так кажется. Ничто не мешает повторить.

– Лучше каждую субботу, – повторяю я радостно и шутливо, как будто мы еще об этом не договорились.

– Я в деле. Сегодня я многому научился, а у тебя все выходит так же хорошо, как у Энди, а может, даже и получше. Но это должно остаться между нами.

– Спасибо. – Прекрасный комплимент.

Мы вместе убираемся, чтобы поле боя опять превратилось в кухню, и достаем форму для запекания.

– Духовку разогреваем, как только становится понятно, сколько еще будет готовиться соус. По моим расчетам, это где-то минут пятнадцать, но время всегда меняется.

– Тогда тут мы закончили.

Я оглядываюсь по сторонам, все снова чисто, а грязная посуда убрана в посудомоечную машину.

– Похоже на то.

Желудок Дилана как по команде начинает урчать.

– Извини.

– Я удивлена, что мой еще не издает никаких звуков. Пошли, подождем в гостиной и выпьем по стакану воды.

– Хорошая идея. – Дилан подхватывает бутылку, я – стаканы, и мы вдвоем усаживаемся на диване.

– Я больше никогда отсюда не встану, тут так хорошо.

– Ты пропустишь вкусную еду.

– Но здесь так уютно. Ты же можешь меня накормить?

Но Дилан никак не реагирует на мой дерзкий ответ. Он вдруг словно уносится мыслями куда-то далеко и в это время наливает нам – тише, чем мне хотелось бы – немного минералки.