Бесстыжий - Ellen Fallen Страница 42

Урок истории, на котором каждый из нас в присутствии комиссии должен показать свои работы, обещал быть интересным. Судя по улыбке Терренса, нам было что показать. Он крутит в руках флешку, пока ученики самозабвенно рассматривают всех наших президентов на большом экране. Я с любопытством наблюдаю нашу прекрасную пару Кампа и его ночной фурии, напряженно обсуждающих последние сплетни нашего города. А может, он делится своими подвигами, как он был хорош в неравном бою с Чейзом. Без понятия, но могу сказать одно: больше эти две сволочи не посмеют сделать нечто в таком духе. Я прекрасно знаю, как унизительно для парня получить оплеуху или плевок, а если вспомнить про унитаз… Надеюсь, выходка Чейза не оставит его равнодушным, парень сделает вывод раз и навсегда, поймёт, что так делать нельзя. Если же нет, то придётся придумать другой способ донести информацию. Мы не дурачки, приготовились отражать любое нападение при реальных попытках. Но Ван Камп молча, сидел и сопел над тетрадью. А мы ждали, знака, выкрика, слива чего-то стоящего, но, видимо, зря.

Информацию с сайта удалили, но слишком поздно, потому что проблема не приходит одна, самые глазастые были рады использовать сплетню против человека. Ребята, в данный момент, пытаются сровнять счёты. Что до тупой Джеки, тут все прискорбно. Она даже не знает, какой сюрприз её ожидает, когда девчонка включит свой «Верту», удивляюсь, как её папаша ещё не вломился в этот класс. Я понял для себя, что мелкие пакости, вроде обливания с дальнейшей покраской, это детские шалости, и уж если играть, то по-крупному, так, чтобы рвало во всех местах. Нашлись, конечно, и излишне переживающие, которые досаждали Винни в поисках пропавшей Уиллоу, и такие были. Всем сразу стало интересно, как она себя чувствует, где находится, и привычный вопрос: «А правда ли?»

Винни, как лучшая подруга и дочь верующей женщины, отвечала отчаянным трёхэтажным матом, да таким, что у нас краснели уши. Она говорила очень бегло, особо не разбирая, кто хороший, а кто плохой. Все было сказано так, что потом не хотелось вообще задавать глупые вопросы. Теперь я понимаю эту странную дружбу двух разных девочек.

Вчера я хотел поговорить с мистером Чемберсом, подъехал, когда немного стемнело, сидел в машине, пока не заметил крадущуюся женскую фигуру. Потёртые джинсы, сверху куртка, выглядело очень странно. Когда каким-то чудным способом Винни пыталась вскрыть окно спальни Уиллоу, и я поймал её за этим. Она мне открылась с другой стороны, я думал, что ей не хватает подруги, или она должна сделать что-то по просьбе. Но нет, там все намного сложней, девчонка пыталась скрыться от чокнутой матери и решила переночевать у подруги. Делать было нечего, я не мог постучать в дверь мистера Чемберса, а Винни не могла вернуться домой, поразмыслив полчаса над тем, что же нам делать. Погода только усугубляла наши планы. Я предложил переночевать у нас, мама все поймёт, а я освобожу свою комнату. Мы спокойно зашли к нам домой, мама не знала, куда деть свои глаза, тоже подумала, что я свихнулся, парни предлагали каждый свою комнату, Терренс умудрился намекнуть не только на сон. В общем, пока все смотрели фильм, я под надзором мамы перестелил белье в своей спальне для гостьи и бесконечно убеждал, что так необходимо, и она не моя девушка, и никогда ей не станет. Когда мне это удалось, мама строго наказала всем мужчинам нашего дома спать в своих спальнях и не пугать девочку.

Ну, мы-то с Чейзом послушались… Примерно в середине ночи я услышал громкий стук с условным сигналом «Ой, блин», затем тихое чертыханье. Помяв хорошенько бока на диване, у меня все чертовски болело, но я поднял голову и посмотрел. Наш верный друг, спутник и помощник, медленно выбирался из комнаты и держался за свою макушку. С утра мы обнаружили старую швабру, аккуратно приставленную к стене в моей комнате, озадачены были все, кроме Терренса, пьющего таблетку от головной боли. Мне вдвойне понравилась Винни, как человек, когда в школе первым делом он подсел к ней и решительно начал её кадрить, за что она схватила его за ухо и изрядно потрепала, как шелудивого котёнка. Обиделся ли он? Нет, конечно, он доволен, как слон, девчонка пнула его под зад. И он был бесконечно рад этому. Будет за кем поохотиться.

И вот теперь, когда красное опухшее ухо торчит в мою сторону и напоминает о происшествии, я не могу сдержать смешок. Уже несколько раз «шикала» на это наш учитель истории, потребовала замолчать и не двигаться. Подруга моей девушки все ещё пытается отделаться от моего брата, а я с наслаждением жду своего часа.

– Мистер Хантер Кинг, покажите свою работу, – учитель с сомнением смотрит на подкинутую и затем пойманную мной флешку, прикладывает одну руку к груди и со страхом ждёт моей вступительной речи.

Как истинный джентльмен, я поправляю футболку, выставляю челюсть вперёд и говорю с паршивым акцентом, повторяя за нашим президентом.

– В жизни Америки были разные сложные периоды. Войны разрушали наши города, но не сломили наш дух. Все видят только нашу оболочку и не знают, что скрывается за обычным поведением. Я хотел бы сказать, что мы все честные граждане нашей страны. Хотел бы с гордостью показать человека, который побил рекорд своими добрыми деяниями. Участвовал в разного рода благотворительных акциях и помогал всем сердцем. Это Джеки Колинз, сегодня я хочу посвятить тебе своё видео обращение, – я становлюсь в сторону, на экране играет американский гимн, ученики встают слушать его. Джеки забыла про придурка, сидящего рядом, а я забыл о прекрасных словах, потому что музыка прерывается, и на экране появляется кадр с первой вечеринки в школе. Хейли добавила чёткость и цвет, теперь не надо прищуривать глаза, чтобы видеть воровку. За кадром приятный голос моей подруги.

– В этот замечательный день мы представляем вам прекрасную ученицу, лучшего представителя благотворительности. Много ли собрала деньжат Джеки Колинз на выставке для онкобольных? Сколько отсчитала купюр для себя? И сколько из вас заплатили ей за возможность продемонстрировать свои труды и продать хоть какую-то часть? Круговая порука и ложь. Уверенна, лозунг этой девушки таков: «Тот, кто робеет, тот пропал». Уж робость, явно не конёк этого человека, – кадры наслаиваются один на один, мы смотрим около десяти эпизодов. – Спасибо, что смотрите видео вместе с нами, оно уже отправлено в социальные сети и лично господину мэру. Интересно, что он думает о дочери своего самого хвалёного работника, который отвечает за финансовое обеспечение нашего города? Всем пока.

Подружки Джеки, и она сама, все ещё стоят по стойке смирно, Ван Камп падает первым на стул. Учитель поправляет очки, сползшие на нос, открывает рот и закрывает, как рыба, выброшенная на берег. Я с удовольствием передаю ей флешку.

– Уверен, директор Нортон будет рад услышать, куда делись деньги, собранные для больных детей, – оборачиваюсь к Джеки, она бледно-зелёная от страха. – Знаешь, в чем наша разница? Я говорю правду, а вот ты нет. И вся ваша компания против Чемберс не стоила выеденного яйца. Оклеветать человека полдела, в этом случае, должна быть чиста твоя рука, – вкладываю в её руку ещё одну флешку, которая уже транслируется в инстаграм. – А я предупреждал, что у тебя нет мозгов…