Милашка для грубияна - Илона Шикова Страница 42

— Орать так зачем, — открывает оба глаза и таращится на меня. — Человеку плохо, имей сострадание.

— Я тебя вчера предупреждала, — тычу в него пальцем свободной руки, — что с утра будет похмелье. Вот, теперь получай.

— Мне и так хреново, еще ты тут маячишь в таком виде перед глазами, — продолжает на меня таращиться. — Хотя, — усмехается, — я не против, если ты будешь меня будить по утрам в своей очаровательной пижамке. Настроение поднимается, и не только оно.

И только тут я соображаю, что не переоделась после сна. На мне полупрозрачные коротенькие шортики, обтягивающие попу, и такая же полупрозрачная маечка, прилегающая ко всем остальным выпирающим частям тела. Стон непроизвольно вырывается из груди.

— Вишневский, у тебя точно похмелье?

— Глядя на тебя, уже не уверен, — смеется, правда, хватается за голову, переворачиваясь на бок. Ему бы в драме какой играть, так все натурально выглядит. — Такие мысли в голову лезут, что даже бодун не мешает, — снова скалится.

И тут меня посещает грандиозная идея. Мысли, говоришь, тебя эротические посещают? Сейчас устроим тебе трудотерапию, чтобы всякие глупости в голову не лезли!

Поднимаю телефон обратно к уху.

— Ты еще здесь, дорогая? — Артем одним глазом наблюдает за мной, а я с триумфальной улыбкой смотрю на него.

— Сама же сказала повисеть, — обиженно произносит Дарина.

— Не против, если приеду не одна? — Вишневский на этой фразе снова медленно переворачивается на спину, открывая второй глаз и поднимая брови в немом удивлении.

— Захватишь своего упыря с собой?

— Надо его реанимировать после вчерашнего, — продолжаю смотреть на Вишневского и скалиться. Попал ты, красавчик.

— А что у нас было вчера? — Дарина в своем репертуаре, не может без вопросов.

— Потом расскажу. Так как?

— Скажи ему, что за разглашение коммерческой тайны я его привлеку к ответственности, если он кому-то сболтнет, — вздыхает тяжело. — Привози, раз надо.

— Скажу обязательно, спасибо, — и нажимаю сброс.

Смотрю на Вишневского, складывая руки на груди. Улыбаюсь на все тридцать два зуба, а он хмурится и пытается очередным стоном выдавить у меня жалость.

— Я никуда не поеду, — произносит страдальческим голосом.

— У нас сделка, если ты не забыл, — смотрю на него в упор. — Сам же придумал — двадцать четыре часа рядом с тобой. Куда ж я без тебя?

— Давай останемся дома? — чуть ли не хнычет. — И в сделке не было, чтобы я тебя сопровождал.

— По этому поводу вообще не было никаких условий, так что, — развожу руками, — придется ехать со мной. Тем более, я уже договорилась. Приводи себя в порядок, и вперед, на баррикады!

— Катя, смилуйся, — опять пытается надавить на жалость, скривив физиономию так, что хочется его прижать к груди и пожалеть, как маленького ребенка, которого незаслуженно обидели. — Мне очень плохо.

— Пить меньше надо.

— Все равно не поеду, — надувает губы. Ну что за детский сад, ей-богу!

— Считай, это мое первое желание, — Артем в ответ стонет, закрывая глаза. — А бильярдный долг, как известно, дело чести. Полежи немного, сейчас будем тебя в чувство приводить. Подмарафетим малость и поедем по делам.

— Куда хоть едем? — открывает глаза и смотрит в упор. Уже лучше, хоть не пытается отмазаться.

— Сюрприз, — улыбаюсь парню. — Лежи, я сейчас приду. И не вздумай сбежать через балкон, — тычу в него пальцем. — Разочаруюсь.

И с улыбкой на устах выхожу из комнаты.

Захожу к себе, чтобы переодеться. Как же я так умудрилась припереться в комнату к парню в полупрозрачном белье? А он тоже хорош, вылупился, как баран на новые ворота! Чуть от стыда не умерла. Благо, что девочка уже взрослая, и такими дешевыми приемами меня сильно не смутишь.

Надеваю шорты и футболку в обтяжку, а также босоножки на ровной подошве, и выхожу в коридор. Спускаюсь по лестнице на первый этаж, направляясь в столовую.

— Доброе утро, — здороваюсь с порога.

— Доброе, моя девочка, — улыбается в ответ Светлана Петровна.

За столом на месте Иваныча сидит какой-то парень и пристально смотрит на меня.

— А это…? — показываю на него головой.

— А это Сережа, зам Виктора Ивановича, — домработница представляет меня парню, я в ответ на его приветствие киваю головой. — Он по выходным дежурит.

— Отлично, — улыбаюсь, чтобы хоть немного разрядить обстановку и убрать с лица зама серьезность. — Мы скоро уезжаем, так что готовьте машину и охрану в сопровождение.

— Артем Валерьевич, — вздыхает Сережа, но я его перебиваю:

— Артема Валерьевича я беру на себя. Не переживай, не уволит.

— Как он, кстати? — печально спрашивает женщина.

— Не очень, — кривлюсь в ответ, — но могло быть и хуже.

— Знаешь уже?

— Знаю, — киваю утвердительно головой. — Не пойму только, зачем вы с секретарем тайну из этого сделали. Лучше бы заранее рассказали, чтобы я ничего лишнего не ляпнула.

— Он вчера хоть не буянил? — снова интересуется женщина печальным голосом.

— Нормально всё, не переживайте. Лучше дайте две таблетки аспирина и стакан холодного апельсинового сока. Можно льда добавить, — улыбаюсь домработнице.

— Я мигом все организую, — Светлана Петровна уходит на кухню, и через пару минут возвращается с небольшим подносом, на котором стоит стакан с соком и упаковка таблеток. — И как ты с ним справляешься по утрам?

— Главное, — беру стакан в одну руку, а упаковку в другую. Слишком много чести — на подносе носить, обойдется. — Не обращать внимания на его ворчание. Тогда его опускает быстрее. А еще лучше — нахамить ему в ответ, он вообще в дикий восторг приходит.

Женщина начинает смеяться, даже на лице хмурого Сережи появляется улыбка, а я покидаю столовую.

Поднимаюсь наверх и без стука вхожу в комнату Вишневского. Ловлю себя на мысли, что шестой день нахожусь в его доме, а в личной спальне Артема впервые за все время. Комната ничем не отличается от моей, разве что размерами побольше. Та же двуспальная кровать, две тумбочки и телевизор — зеркальное отражение моей спальни. Правда, балкон тоже побольше моего, и там ещё расположен угловой диван и два кресла с журнальным столом. Чувствуется в комнате какая-то пустота и одиночество. Но, наверное, парню это нравится, раз не хочет ничего менять.

— Пей, — подхожу к кровати и сажусь, протягивая Артему две предварительно выдавленные из упаковки таблетки аспирина. Протягиваю стакан с соком.

— Точно не мышьяк? — поднимает одну бровь вверх.

— Цианистый калий, — язвлю в ответ. — Если сейчас не выпьешь, еще по башке настучу, для профилактики.